Начальная

Windows Commander

Far
WinNavigator
Frigate
Norton Commander
WinNC
Dos Navigator
Servant Salamander
Turbo Browser

Winamp, Skins, Plugins
Необходимые Утилиты
Текстовые редакторы
Юмор

File managers and best utilites

Курт Воннегут - Завтрак для чемпионов, или Прощай, черный понедельник. Воннегут завтрак для чемпионов


Курт Воннегут - Завтрак для чемпионов, или Прощай, черный понедельник читать онлайн

Курт Воннегут

Завтрак для чемпионов,

или

Прощай, черный понедельник

(С рисунками автора)

Памяти Фиби Хэрти, утешавшей меня во время Великой депрессии.

Он знает путь мой; пусть испытает меня, — выйду, как золото.

(Иов. 23.10)

Название «Завтрак для чемпионов» запатентовано акционерной компанией «Дженерал миллз» и стоит на коробке пшеничных хлопьев для завтрака. Титул данной книги, совпадающий с этим названием, никак не связан с акционерной компанией «Дженерал миллз» и не служит ей рекламой, но и не бросает тень на ее отличный продукт.

Той Фиби Хэрти, которой я посвящаю эту книгу, давно, как говорится, нет в живых. Когда я с ней познакомился — к концу Великой депрессии, — она жила в Индианаполисе и уже вдовела. Мне было лет шестнадцать, ей — около сорока.

Она была богата, и, однако, всю свою взрослую жизнь она ежедневно ходила на службу и работала не переставая. Остроумно и толково она вела отдел «Советы влюбленным» в «Индианаполис таймс» — хорошей газете, ныне усопшей.

Усопшей…

Кроме того, Фиби Хэрти сочиняла рекламу для владельцев универмага «Вильям Блок и Компания» — этот универмаг до сих пор процветает в здании, выстроенном по проекту моего отца. Вот какую рекламу Фиби Хэрти сочинила для осенней распродажи летних соломенных шляп: «За такую цену можете даже пропустить эту шляпу через лошадь и удобрить ею ваши розы».

Фиби Хэрти подрядила меня писать рекламу готового платья для подростков. Мне полагалось и самому носить ту одежду, которую я расхваливал. Это входило в мои обязанности. И я очень подружился с двумя сыновьями Фиби Хэрти, моими сверстниками. Я вечно торчал у них дома.

Не стесняясь в выражениях, она откровенно разговаривала обо всем и со мной, и со своими сыновьями, и с нашими подружками — мы часто приводили их к ней домой. С ней было весело. С ней я чувствовал себя свободно. Она приучила нас не только называть своими словами все, что касалось секса, но и говорить в непочтительном тоне об американской истории и всяких знаменитых героях, о распределении земных благ, об учебных заведениях — словом, обо всем на свете.

Теперь я зарабатываю на жизнь всякими непочтительными высказываниями обо всем на свете. У меня это выходит довольно грубо, нескладно. Но я стараюсь подражать непочтительному тону Фиби Хэрти — у нее все выходило удивительно тонко, изящно. Мне кажется, что ей было легче найти нужный тон, чем мне, потому что во время Великой депрессии настроение у людей было другое. Тогда Фиби Хэрти, как и многие американцы, верила, что народ станет счастливым, справедливым и разумным, как только наступит «просперити» — благосостояние.

Теперь мне уже никогда не приходится слышать это слово — «просперити». А раньше оно было синонимом слова «рай», И Фиби Хэрти могла верить, что непочтительное отношение, которому она нас учила, поможет создать американский рай.

Нынче такое неуважительное отношение ко всему вошло в моду. Но в американский рай уже никто не верит. Да, мне ужасно не хватает Фиби Хэрти.

Теперь — о подозрении, которое я высказываю в этой книге, будто все человеческие существа — роботы, механизмы. Надо принять во внимание, что в Индианаполисе, где я рос, очень многие люди, особенно мужчины, страдали локомоторной атаксией, часто наблюдающейся в последней стадии сифилиса. Я часто видел их на улицах и в толпе у цирка, когда был мальчишкой.

Эти люди были заражены крошечными хищными винтиками-спирохетами, видимыми лишь под микроскопом. Позвонки больного оказывались накрепко спаянными друг с другом после того, как эти прожорливые спирохеты съедали всю ткань между ними. У сифилитиков был удивительно величественный вид — так прямо они держались, уставив глаза в одну точку.

Как-то раз я увидел одного из них на углу улиц Меридиен и Вашингтонской, под висячими часами, сделанными по эскизу моего отца. Кстати, этот перекресток прозвали «Америка на распутье».

Сифилитик стоял на этом распутье и напряженно думал, как бы ему заставить свои ноги сойти с тротуара и перейти Вашингтонскую улицу. Он весь тихо вибрировал, как будто у него внутри застопорился какой-то моторчик. Вот в чем состояла трудность: участок мозга, откуда шли приказания к мышцам ног, был сожран спирохетами. Провода, передававшие эти приказания, уже лишились изоляции или были проедены насквозь. Выключатели по пути тоже были намертво спаяны или навечно разомкнуты.

Этот мужчина выглядел старым-престарым, хотя ему, наверно, было не больше тридцати. Он все стоял, стоял, думал. И вдруг брыкнул ногой два раза, как балерина делает антраша.

Мне, мальчишке, он тогда показался подлинным роботом.

Есть у меня еще другая склонность — представлять себе человеческие существа в виде больших пластичных лабораторных баллонов, внутри которых происходят бурные химические реакции. Когда я был мальчиком, я встречал много людей с зобом. Видел их и Двейн Гувер, продавец автомобилей марки «понтиак», герой этой книги. У этих несчастных землян так расперло щитовидную железу, как будто у них из глоток росла тыква.

А для того, чтобы стать как все люди, им только надо было глотать ежедневно примерно около одной миллионной унции йода.

Моя родная мать погубила свою нервную систему всякими химикалиями, которые будто бы помогали ей от бессонницы.

Когда у меня скверное настроение, я глотаю малюсенькую пилюльку и сразу приободряюсь.

И так далее.

Вот почему, когда я описываю в романе какой-то персонаж, у меня появляется страшное искушение: сказать, что он ведет себя так из-за испорченной проводки либо оттого, что съел или не съел в этот день микроскопическое количество того или иного химического вещества.

Что же я сам думаю об этой своей книге? Мне от нее ужасно муторно, хотя мне от каждой моей книжки становится муторно. Мой друг, Нокс Бергер, однажды сказал про какую-то очень закрученную книгу: «… читается так, будто ее сварганил какой-нибудь Снобби Пшют». Вот в кого я, наверно, превращаюсь, когда пишу книгу, которая, по всей вероятности, во мне запрограммирована.

Эта книга — мой подарок самому себе к пятидесятилетию. У меня такое чувство, будто я взобрался на гребень крыши, вскарабкавшись по одному из скатов.

В пятьдесят лет я так запрограммирован, что веду себя по-ребячески; неуважительно говорю про американский гимн, рисую фломастером нацистский флаг, и задики, и всякое другое. И чтобы дать представление о том, насколько я зрелый художник, вот пример иллюстраций, сделанных мной для этой книги; это задик.

libking.ru

Курт Воннегут - Завтрак для чемпионов, или Прощай, черный понедельник

Из литературного "подполья" Курта Воннегута высвободили мощные волны социальных и политических потрясений, захлестнувшие Соединенные Штаты во второй половине шестидесятых годов. Писатель был увиден и поднят на щит антивоенной, протестующей молодежью. "Гранфаллуны" уже не в состоянии были замалчивать Воннегута и других инакомыслящих писателей.

"Серьезные критики" сделали хорошую мину: "открыли новое литературное дарование". В дом Воннегута устремились за интервью репортеры "Нью-Йорк таймс", "Лайфа" и других буржуазных изданий. Из складских помещений извлекались произведения, написанные десять – пятнадцать лет назад, и переиздавались массовыми тиражами в мягких обложках (именно эти издания я и обнаружил в книжной лавке "Нью-Йоркер"). Только с начала 1970 года до весны 1971 гола издательство "Делл" напечатало от шести до одиннадцати изданий каждой из воннегутовских книг. Книги раскупались нарасхват.

Но не таков Курт Воннегут, чтобы любоваться своими старыми произведениями в новеньких глянцевитых красно-синих обложках. Он часто говорит, что не перечитывает написанное. Вместо того, чтобы упиваться запоздалой литературной славой, писатель ищет новые творческие пути, новые горизонты – не космические, земные.

В книге "Завтрак для чемпионов" (напечатанной здесь с небольшими сокращениями) он переходит Рубикон – с берега фантастики к беспощадному открытому реализму. Он отрешается не только от фантастики, но и от всякой литературной выдумки Он декларирует: "…я выкидываю за борт героев моих старых книг. Хватит устраивать кукольный театр".

Но поскольку, как верно подмечают критики, портреты своих героев – Билли Пилигрима из "Бойни № 5", писателя-фантаста Килгора Траута из ряда книг Воннегут (при всей внешней несхожести) в значительной мере писал сам с себя, то и себя он подвергает основательной чистке ("Я хочу очистить свои мозги от всей той трухи, которая в них накопилась", от всего "бесполезного и безобразного"). Свою книгу автор сравнивает с "тропинкой, усеянной всякой рухлядью, мусором, который я выбрасываю через плечо".

Своим декларациям писатель следует неукоснительно. Выдумки в его произведении почти нет, фабула простейшая: самые что ни на есть типичные американцы при самых типичных обстоятельствах по пути на типичный фестиваль искусств в типичном среднезападном городе (само название города типично американское: Мидлэнд-Сити).

И события при этом происходят самые заурядные, повседневно случающиеся со многими тысячами американцев. Даже преступления какие-то "не сенсационные": стандартный случай ограбления, несколько случаев телесных повреждений и… ни одного убийства. Американские любители "романов-ужасов" зевнули бы от скуки…

В своем неуклонном стремлении "заземлить" книгу, предельно ее американизировать, Воннегут берет фламастер и рисует примитивные картинки, изображающие самые обычные вещи – курицу, часы на башне, горошину, электрический выключатель. Иного читателя это может удивить: ну кто не знает, как выглядит курица? Но примитивные картинки – самое что ни на есть американское явление. Огромную порцию повседневной информации американец получает в виде картинок: рекламные картинки смотрят на него с экрана телевизора, со страниц газет и журналов, с уличных вывесок. Я каждый день уже много лет подряд читаю столичную газету "Вашингтон пост" и почти в каждом номере обнаруживаю изображения говяжьей вырезки, куриной ножки и матраца. И при сем непременная подпись: это – вырезка, а это – матрац. Рисунки громадные – часто на целую газетную страницу. Почему бы и Воннегуту не нарисовать курицу или горошину? Удивляюсь только, почему он не нарисовал матрац… Тем самым для американского читателя была бы воссоздана совершенно привычная будничная атмосфера! Впрочем, и без изображения матраца автор в этом преуспел: перед читателем возникает детализированная панорама стандартной американской жизни семидесятых годов.

И вот здесь во всем блеске выступает удивительный сатирический дар Курта Воннегута: самые будничные ситуации предстают перед читателем как абсурдные, недопустимые, противоестественные. В этом главная ценность и достоинство его книги.

Гёте писал: "Наиболее оригинальные писатели новейшего времени оригинальны не потому, что преподносят нам что-то новое, а потому, что они умеют говорить о вещах так, как будто это никогда не было сказано раньше". Эта характеристика, по-моему, весьма точно определяет стиль и манеру письма Курта Воннегута.

Несколько примеров. Горы книг, докладов, исследований, статей написаны о "культе насилия" в США, усугубляемом повсеместным распространением огнестрельного оружия. Произносились тысячи пламенных речей, призывавших запретить свободную продажу оружия, но конгресс США под давлением "оружейных лоббистов" такого запрета не накладывает.

Воннегут, говоря о культе насилия, внешне невозмутим. Он рисует пистолет и поясняет: "Револьвером назывался инструмент ("Боже мой, – вздыхает иной читатель, – да кто же не знает, что за инструмент револьвер!"), единственным предназначением которого (как ни в чем не бывало продолжает писатель) было делать дырки в человеческих существах".

Сказано предельно просто – будто для детей младшего возраста. Никакой выдумки. Тем не менее возникает ощущение дикой абсурдности повсеместного распространения инструментов, делающих дырки в человеческих существах. При такой абсурдной ситуации можно ли реалистически говорить о пресечении растущей преступности в Штатах?

Или возьмите абсурдную обстановку в "фантастическом" рассказе Килгора Траута: Гавайские острова перегорожены объявлениями "Вход запрещается"; местным жителям шагу некуда сделать – повсюду частная собственность сорока землевладельцев. "Тут, – сообщает автор, – федеральное правительство выступило с экстренной программой помощи. Оно выдало всем безземельным мужчинам, женщинам и детям огромные воздушные шары, наполненные гелием… При помощи этих шаров жители Гавайских островов могли по-прежнему жить у себя, не тычась ногами в чужие участки земли".

Абсурд? Конечно, но насколько реальный. Жителю континентальных штатов не надо плыть на Гавайи, чтобы обнаружить таблички "Вход воспрещен": они стоят у него под носом.

Воннегут изобретает, казалось бы, реалистический выход из положения – шар, наполненный гелием… Но кто подумает, поймет, насколько абсурдна эта распространенная табличка "Вход запрещен", вызывающая у людей абсурдное желание – "повисеть в воздухе"!

Чистейшей фантазией могут показаться возникающие в книге образы людей, превратившихся в автомобили на колесах, фантазия? Но передо мной появляется серьезное лицо солидного врача, выступавшего по американскому телевидению. Он внушал зрителям, что они "слишком срослись с машинами", ездят на автомобилях туда, куда пешком дойти две минуты, вообще мало двигаются – и это вредно для здоровья. Доктор аргументированно рекомендовал не заменять ноги колесами во всех случаях жизни. Таким образом, в форме абсурда Воннегут поднимает весьма актуальную в США (и не только в США) тему чрезмерной автомобилизации.

А немыслимые, на первый взгляд, ноги Килгора Траута, покрывшиеся пластиковой пленкой после погружения в Сахарную речку? Очень правдоподобные ноги, если учесть, что в США необычайно загрязнены воды рек и озер. Около шести лет я прожил на берегах реки Потомак и ни разу в ней не купался. И никто в ней не купается: красавица река чересчур загрязнена.

Через всю книгу проходит сравнение людей с автоматами-роботами. Кульминации эта тема достигает, когда бизнесмен Двейн Гувер, потеряв рассудок, воображает, будто все на свете роботы, кроме него. Но на ту же животрепещущую тему при трезвом рассудке все громче и возмущеннее говорят тысячи и тысячи "синих воротничков" – промышленных пролетариев. Они протестуют против того, что их "приковали к конвейерам" – сделали их труд нудным и бессмысленным, что их заменяют машинами или превращают в машины. Такое недовольство, по свидетельству профсоюзных деятелей, получило распространение по всей стране. И вряд ли кого-нибудь на американских заводах удивило бы "абсурдное" выражение Воннегута "зарабатывающие машины".

Некоторые ситуации, описанные автором, могут показаться нашему читателю диковинными выдумками. Почему, например, научно-фантастические романы Траута выпускаются порнографическими издательствами и "иллюстрируются" непристойными фотографиями? Увы, и это факт американской жизни… Произведения самого Воннегута нередко печатались в журналах, напичканных обнаженными дивами. Помнится, его самое большое и интересное интервью напечатал журнал "Плейбой", специализирующийся на показе "норок нараспашку". В схожую ситуацию попал даже член Верховного суда США достопочтенный Уильям Дуглас. Один журнал заказал ему статью, судья написал и отправил ее в редакцию. Раскрыв журнал, читатели и почитатели уважаемого мыслителя-либерала ахнули: к статье Дугласа были подверстаны фотографии голых женщин.

Как видим, у каждого воннегутовского парадокса и абсурда есть вполне реальная подоплека. Коллекционируя и бичуя такие абсурды, автор как бы говорит: вот до каких нелепостей могут довести погоня за наживой, человеконенавистничество, мракобесие, расизм, захватнические войны. Критике милитаризма посвящены самые сердитые, бичующие страницы книги. Война и подготовка к кровопролитию для гуманиста Воннегута – верх абсурда. Войны, по его утверждению, могут затевать только роботы, нечеловеки. Автор беспощадно бичует все проявления милитаризма в жизни своей страны. Вот краткая характеристика военного обучения сына Двейна Гувера – Кролика: "Слушайте, Кролик Гувер восемь лет учился в военной школе спорту, разврату и фашизму". Короче не скажешь. И убийственней не скажешь.

profilib.net

Курт Воннегут - Завтрак для чемпионов, или Прощай, черный понедельник

"Эта книга – мой подарок самому себе к пятидесятилетию.

В пятьдесят лет я так запрограммирован, что веду себя по-ребячески; неуважительно говорю про американский гимн, рисую фломастером нацистский флаг, и задики, и всякое другое.

…Думаю, что это – попытка все выкинуть из головы, чтобы она стала совершенно пустой, как в тот день пятьдесят лет назад, когда я появился на этой сильно поврежденной планете.

…По-моему, так должны сделать все американцы – и белые и небелые, которые подражают белым. Во всяком случае, мне-то другие люди забили голову всякой всячиной – много там и бесполезного и безобразного, и одно с другим не вяжется и совершенно не соответствует той реальной жизни, которая идет вне меня, вне моей головы".

Курт Воннегут

Содержание:

Курт ВоннегутЗавтрак для чемпионов,илиПрощай, черный понедельник(С рисунками автора)

Памяти Фиби Хэрти, утешавшей меня во время Великой депрессии.

Он знает путь мой; пусть испытает меня, – выйду, как золото.

(Иов. 23.10)

Предисловие

Название "Завтрак для чемпионов" запатентовано акционерной компанией "Дженерал миллз" и стоит на коробке пшеничных хлопьев для завтрака. Титул данной книги, совпадающий с этим названием, никак не связан с акционерной компанией "Дженерал миллз" и не служит ей рекламой, но и не бросает тень на ее отличный продукт.

Той Фиби Хэрти, которой я посвящаю эту книгу, давно, как говорится, нет в живых. Когда я с ней познакомился – к концу Великой депрессии, – она жила в Индианаполисе и уже вдовела. Мне было лет шестнадцать, ей – около сорока.

Она была богата, и, однако, всю свою взрослую жизнь она ежедневно ходила на службу и работала не переставая. Остроумно и толково она вела отдел "Советы влюбленным" в "Индианаполис таймс" – хорошей газете, ныне усопшей.

Усопшей…

Кроме того, Фиби Хэрти сочиняла рекламу для владельцев универмага "Вильям Блок и Компания" – этот универмаг до сих пор процветает в здании, выстроенном по проекту моего отца. Вот какую рекламу Фиби Хэрти сочинила для осенней распродажи летних соломенных шляп: "За такую цену можете даже пропустить эту шляпу через лошадь и удобрить ею ваши розы".

Фиби Хэрти подрядила меня писать рекламу готового платья для подростков. Мне полагалось и самому носить ту одежду, которую я расхваливал. Это входило в мои обязанности. И я очень подружился с двумя сыновьями Фиби Хэрти, моими сверстниками. Я вечно торчал у них дома.

Не стесняясь в выражениях, она откровенно разговаривала обо всем и со мной, и со своими сыновьями, и с нашими подружками – мы часто приводили их к ней домой. С ней было весело. С ней я чувствовал себя свободно. Она приучила нас не только называть своими словами все, что касалось секса, но и говорить в непочтительном тоне об американской истории и всяких знаменитых героях, о распределении земных благ, об учебных заведениях – словом, обо всем на свете.

Теперь я зарабатываю на жизнь всякими непочтительными высказываниями обо всем на свете. У меня это выходит довольно грубо, нескладно. Но я стараюсь подражать непочтительному тону Фиби Хэрти – у нее все выходило удивительно тонко, изящно. Мне кажется, что ей было легче найти нужный тон, чем мне, потому что во время Великой депрессии настроение у людей было другое. Тогда Фиби Хэрти, как и многие американцы, верила, что народ станет счастливым, справедливым и разумным, как только наступит "просперити" – благосостояние.

Теперь мне уже никогда не приходится слышать это слово – "просперити". А раньше оно было синонимом слова "рай", и Фиби Хэрти могла верить, что непочтительное отношение, которому она нас учила, поможет создать американский рай.

Нынче такое неуважительное отношение ко всему вошло в моду. Но в американский рай уже никто не верит. Да, мне ужасно не хватает Фиби Хэрти.

Теперь – о подозрении, которое я высказываю в этой книге, будто все человеческие существа – роботы, механизмы. Надо принять во внимание, что в Индианаполисе, где я рос, очень многие люди, особенно мужчины, страдали локомоторной атаксией, часто наблюдающейся в последней стадии сифилиса. Я часто видел их на улицах и в толпе у цирка, когда был мальчишкой.

Эти люди были заражены крошечными хищными винтиками-спирохетами, видимыми лишь под микроскопом. Позвонки больного оказывались накрепко спаянными друг с другом после того, как эти прожорливые спирохеты съедали всю ткань между ними. У сифилитиков был удивительно величественный вид – так прямо они держались, уставив глаза в одну точку.

Как-то раз я увидел одного из них на углу улиц Меридиен и Вашингтонской, под висячими часами, сделанными по эскизу моего отца. Кстати, этот перекресток прозвали "Америка на распутье".

Сифилитик стоял на этом распутье и напряженно думал, как бы ему заставить свои ноги сойти с тротуара и перейти Вашингтонскую улицу. Он весь тихо вибрировал, как будто у него внутри застопорился какой-то моторчик. Вот в чем состояла трудность: участок мозга, откуда шли приказания к мышцам ног, был сожран спирохетами. Провода, передававшие эти приказания, уже лишились изоляции или были проедены насквозь. Выключатели по пути тоже были намертво спаяны или навечно разомкнуты.

Этот мужчина выглядел старым-престарым, хотя ему, наверно, было не больше тридцати. Он все стоял, стоял, думал. И вдруг брыкнул ногой два раза, как балерина делает антраша.

Мне, мальчишке, он тогда показался подлинным роботом.

Есть у меня еще другая склонность – представлять себе человеческие существа в виде больших пластичных лабораторных баллонов, внутри которых происходят бурные химические реакции. Когда я был мальчиком, я встречал много людей с зобом. Видел их и Двейн Гувер, продавец автомобилей марки "понтиак", герой этой книги. У этих несчастных землян так расперло щитовидную железу, как будто у них из глоток росла тыква.

А для того, чтобы стать как все люди, им только надо было глотать ежедневно примерно около одной миллионной унции йода.

Моя родная мать погубила свою нервную систему всякими химикалиями, которые будто бы помогали ей от бессонницы.

Когда у меня скверное настроение, я глотаю малюсенькую пилюльку и сразу приободряюсь.

И так далее.

Вот почему, когда я описываю в романе какой-то персонаж, у меня появляется страшное искушение: сказать, что он ведет себя так из-за испорченной проводки либо оттого, что съел или не съел в этот день микроскопическое количество того или иного химического вещества.

Что же я сам думаю об этой своей книге? Мне от нее ужасно муторно, хотя мне от каждой моей книжки становится муторно. Мой друг, Нокс Бергер, однажды сказал про какую-то очень закрученную книгу: "… читается так, будто ее сварганил какой-нибудь Снобби Пшют". Вот в кого я, наверно, превращаюсь, когда пишу книгу, которая, по всей вероятности, во мне запрограммирована.

Эта книга – мой подарок самому себе к пятидесятилетию. У меня такое чувство, будто я взобрался на гребень крыши, вскарабкавшись по одному из скатов.

В пятьдесят лет я так запрограммирован, что веду себя по-ребячески; неуважительно говорю про американский гимн, рисую фломастером нацистский флаг, и задики, и всякое другое. И чтобы дать представление о том, насколько я зрелый художник, вот пример иллюстраций, сделанных мной для этой книги; это задик.

profilib.net

Курт Воннегут. "Завтрак для чемпионов".

Приветствую всех, кто заглянул на мою страницу! Сегодня темой поста стала книга американского писателя - сатирика 20 века Курта Воннегута "Завтра для чемпионов". 

Курт Воннегут считается одним из наиболее значительных американских писателей 20 века. В его произведениях сочетаются элементы сатиры, черного юмора и научной фантастики. "Завтра для чемпионов, или Прощай, Черный Понедельник!", именно так полностью называется роман, не исключение. В нем читатели найдут слияние фантазии и реальности, сумасшествия и логики, настоящего и ложного, правды и вымысла. 

Роман был опубликован в 1973 году. В предисловии автор пишет о том, что данная книга - это подарок на собственное пятидесятилетие.

Эта книга оказалась не самым легким произведением к прочтению. Зачастую приходилось перечитывать один и тот же абзац снова и снова. Я считаю, что данные трудности возникли из - за необычности сюжета. Дело в том, что обычно в книгах повествование ведется от первого или от третьего лица. Но "Завтрак для чемпионов" - исключение: в начале романа (не считая предисловия) повествование идет от третьего лица. Автор рассказывает о двух личностях - Двейне Гувере и Килгоре Трауте. В конце же книги автор - это не "голос за кадром", а отдельный герой романа. К слову, дополнительную изюминку в произведение добавляет тот факт, что один из центральных героев - Килгор Траут является альтер - эго писателя. Alter ego (в переводе с лат. - "другой я") - реальная или вымышленная личность человека.

Кстати, Килгор Траут также был писателем. Он прибыл в выдуманный городок на вручение литературной премии, где и познакомился с Двейном. Тот же, в свою очередь, после прочтения книги Траута, выжил из ума. Для тех, кто подумал, что я сейчас нагло пустила спойлер (от англ. spoil - "портить"), спешу обрадовать: в любой аннотации к книге вы прочтете тоже самое. Ну а в романе вы найдете массу чего интересного, включая дудлинг от самого Воннегута (от англ. doodle - "эскизное представление"), что кстати, является одной из стилистических особенностей, о которых пойдет речь в следующем абзаце.

Стилистические особенности романа сразу привлекли мое внимание в книжном магазине. Сейчас я говорю об иллюстрациях от автора. Почти на каждом развороте есть небольшие зарисовки. Писатель дает иллюстрированные пояснения к самым примитивным вещам: яблоку, курице, корове. 

Стиль повестования в романе похож на рассказ о человеческой жизни на Земле инопланетным существам, которые не имеют представления о самых обычных предметах. Кстати говоря, Килгор Траут писал произведения о жизни на других планетах и также подробно описывал существование иноземных существ землянам. Забавно, будто бы Воннегут пропустил себя и свой стиль письма сквозь призму и получил нового героя собственных произведений.

Кроме того, еще одной особенностью является фраза, которая довольно часто повторяется в конце абзаца или главы. Как мне кажется, с помощью нее автор дает читателям возможность развивать его мысли. Вот как она выглядела:

В 1999 году роман "Завтрак для чемпионов" был экранизирован. Сценарий был написан Куртом Воннегутом совместно с Аланом Рудольфом - режиссером фильма. В роли Двейна Гувера снялся Брюс Уиллис.

Во время просмотра фильма я отметила для себя, что он вполне соответствует книге. Хотя у меня остались вопросы по некоторым сценам. Например, по роману, жена Двейна покончила жизнь самоубийством, наглотавшись Драно. В фильме же она уходит от своего мужа и по пути встречает Килгора Траута. Кстати, после экранизации, Курт Воннегут выразил недовольство по поводу слишком вольной киноадоптации книги. И, по его словам, ее "больно смотреть". К сожалению, я не могу не согласиться с этими словами...

Но будем искать положительные моменты. Для меня было приятно увидеть уже знакомые по книге рисунки в фильме. Они изображены в подвале Траута и в титрах; также встречаются в различных местах на протяжении всей картины. 

В целом, весь фильм показался мне скучным. И больше удовольствия я получила от прочтения книги, в которой нашла несколько интересных цитат.

Цитаты:

  • "Единственное решение любой проблемы - это время."
  • Что есть время? Это змей, кусающий собственный хвост."
Кстати, на официальном сайте автора можно найти множество иллюстраций. В том числе и из  романа "Завтрак для чемпионов". В том числе и к данной цитате.   "Pleasant And Relaxed" Polychroke Edition     "What Is Time" polychrome
  • "Наше сознание - это именно то живое, быть может, и священное, что есть в каждом из нас".
  • "Ты - единственное существо со свободной волей!"
  • "Если твои идеи гуманны - значит, ты здоров."
  • Кажды раз, подавая кому-нибудь мартини, она повторяла одну и ту же шутку.
- Завтрак для чемпионов, - говорила она."

Кстати, именно эта цитата натолкнула меня на еще одну фразу. Да что уж там, на целый абзац! Он встречается дважды: "Название "Завтрак для чемпионов" запотентовано акционерной компанией "Дженерал миллз" и стоит на коробке пшеничных хлопьев для завтрака. Заглавие данной книги, совпадающей с этим названием, никак не связано с акционерной компанией "Дженерал миллз", не служит ей рекламой, но и не бросает тень на ее отличный продукт."

А вот как выглядел настоящий "Завтрак для чемпионов" от "Дженерал миллз":

И так далее. :)

Оценка книги по 10-бальной шкале: 7.

Оценка фильма по 10-бальной шкале: 5.

Желаю всем мира, Сафина Эльвира

visokayal.blogspot.ru


Смотрите также

 

..:::Новинки:::..

Windows Commander 5.11 Свежая версия.

Новая версия
IrfanView 3.75 (рус)

Обновление текстового редактора TextEd, уже 1.75a

System mechanic 3.7f
Новая версия

Обновление плагинов для WC, смотрим :-)

Весь Winamp
Посетите новый сайт.

WinRaR 3.00
Релиз уже здесь

PowerDesk 4.0 free
Просто - напросто сильный upgrade проводника.

..:::Счетчики:::..