МСУП по РС и ЭИС
Ростов-на-Дону
Муниципальное специализированное унитарное предприятие по ремонту, строительству и эксплуатации искусственных сооружений
  • Главная страница
  • Контактная информация
  • Карта сайта
 

Читать онлайн "Кот, который приезжал к завтраку" автора Браун Лилиан Джексон - RuLit - Страница 21. Браун лилиан джексон кот который приезжал к завтраку


Читать онлайн "Кот, который приезжал к завтраку" автора Браун Лилиан Джексон - RuLit

Лилиан Джексон Браун

Кот, который приезжал к завтраку

Стоял июньский уик-энд — самое время для лодочных прогулок. Пассажирский катерок со свеженамалёванной надписью «Двенадцать очков» на борту на малой скорости пыхтел через озеро. На корме громоздились чемоданы, латка для индейки без ручек и небольшая проволочная клетка с крупными ячейками, на которую сверху была наброшена тужурка.

— Сидят тихо! — проорал сквозь шум мотора моторист.

— Им нравится вибрация, — откликнулся пассажир, человек с большими усами.

— Ага. И они к тому же могут нюхать озерный воздух.

— А скоро переберёмся?

— Переправа занимает тридцать минут. Я медленно иду, чтобы им морскую болезнь не схлопотать.

Пассажир отогнул рукав куртки, украдкой всматриваясь в то, что под ней скрывалось.

— Они, кажется, в порядке!

Указывая через озеро на тонкую чёрную полоску на горизонте, моторист громко объявил:

— Наше место назначения, остров Завтрак, э-ге-гей!

— ЙАУ! — долетел из клетки резкий баритон.

— Это Коко! — прокричал пассажир. — Уж он-то знает, что такое завтрак.

— Н-н-н-няу! — как эхо, прозвучало пронзительное сопрано.

— Это Юм-Юм! Оба есть хотят!

Катерок прибавил скорость. Для всех для них это было путешествие в другой мир.

Остров Завтрак, лежавший в нескольких милях от Мускаунти, не значился на навигационной карте. За грушевидное очертание — расширенное к югу и продолговатое к северной оконечности — картографы девятнадцатого века наименовали его Грушевым островом. Озерные шкиперы, терявшие суденышки и груз на предательских скалах возле основания груши, давали ему менее печатные имена.

Южный берег был гостеприимнее. Многие годы рыбаки с материка, шедшие на веслах книзу, чтобы попытать удачи, высаживались здесь на песок и жарили на завтрак кое-что из улова.

Никто не знал точно, когда или как остров Завтрак получил свою аппетитную кличку, но только это было задолго до экономического благодеяния, известного как туризм.

Сам Мускаунти — в четырехстах милях к северу откуда бы то ни было — с недавних пор считался этаким раем для отпускников, его популярность, благодаря молве, неуклонно росла. Остров же Завтрак расцвел нежданно, как семечко, посаженное и взлелеянное застройщиками и финансистами и политое заботливой рукой всеамериканской рекламы.

За два дня до путешествия «Двенадцати очков» судьба острова Завтрак стала предметом жаркого спора на материке, где в «Старой мельнице» обедали четверо старых приятелей.

— Поднимем тост за новое пристанище на Грушевом острове! — воскликнул Арчи Райкер, издатель местной газеты. — За лучшее, что когда-либо было в Мускаунти!

— Жду не дождусь повидать эти места, — сказала Полли Дункан, директор пикаксской публичной библиотеки.

— А давайте переберемся туда вчетвером как-нибудь на уик-энд и остановимся в каком-нибудь ПП («Поешь и поспи»), — предложила Милдред Райкер.

Четвёртый участник трапезы, не расположенный к разговору, промокнул салфеткой великолепные усы.

— А как ты, Квилл? — спросил Райкер. — Тяпнешь за это?

— Нет, — ответил Джим Квиллер. — Мне не нравится, что сотворили с островом Завтрак. Не пойму, зачем понадобилось менять его имя, — и не желаю туда ехать!

— Ну и ну! — удивилась Полли.

— Действительно, — осуждающе покачала головой Милдред.

Мужчины были старые друзья — журналисты из Центра (так уроженцы Мускаунти именовали крупные города Соединенных Штатов). Райкер приводил сейчас в исполнение свою мечту об издании окружной газеты, а Квиллер, получивший кое-какие деньги по наследству, жил в Пикаксе (три тысячи человек населения) привольной холостяцкой жизнью и вёл колонку во «Всякой всячине». Несмотря на обвислость усов цвета перца с солью и меланхолический взгляд из-под тяжёлых век, он недурно проводил здесь свои зрелые годы. Гулял, ездил на велосипеде и вволю дышал сельским воздухом. Знакомился с новыми людьми и сталкивался с новыми проблемами. У него была нежная дружба с Полли Дункан. Жил он в очаровательно переоборудованном яблочном амбаре. И делил повседневные заботы с двумя сиамскими кошками.

— Позвольте мне вам растолковать, — обратился он к сотрапезникам, — почему я против поездки на Грушевый остров. Когда я только-только прибыл сюда из Центра, лодочники взяли меня туда с собой, и мы причалили к старым деревянным мосткам. Тишь была полнейшая — разве что чайка прокричит или рыбка плеснёт. Тихая пристань! Ни тебе машин, ни асфальтовых дорог, ни людей — лишь несколько неизвестных травинок на опушке леса. — Он выдержал паузу и оглядел слушателей, наблюдая за эффектом своих слов. — Что же там теперь на этом одиноком берегу? Трёхзвездочный отель, пристань на пятьдесят лодок, пиццерия, мастерская по размалевыванию футболок и две лавки с ирисками.

— С чего ты взял? — возразил ему Райкер. — Ты же ещё не видел, как там всё обустроили, — и дались тебе эти лавки с ирисками!

— Я читал рекламные проспекты — этого хватило, чтобы меня отвратить.

— Вот побывал бы ты на их презентации для прессы — так получил бы правильное представление.

У Райкера была красная физиономия и пухлая фигура редактора, частенько посещавшего презентации для прессы.

— Съешь я только их бесплатный ланч, — парировал Квиллер, — и они вправе были бы ждать от моего отдела всяческой рекламной шумихи… Нет уж, Арчи, хватит с них и того, что ты им посвятил передовицу и редакторскую врезку.

В разговор вмешалась Милдред, новая жена нового издателя:

— Квилл, я ездила туда с Арчи и сочла, что «XYZ Энтерпрайзес» сделала отель сущей конфеткой. Он такой деревенский и так мило покрашен. И со всех сторон отеля — ларьки, тоже в сельском стиле, и оформлены на уровне, без малейшей пошлости. — Это была высокая оценка, если учесть, что исходила она от преподавательницы эстетики в средней школе. — Должна, однако, признать, что остров и впрямь пропах ирисками.

— И лошадьми! — вскричал её муж. — Ловко задумано, доложу я вам. Поскольку машины там запрещены, туристы нанимают кареты, кебы, берут напрокат велики или гуляют на своих двоих.

— Вообрази-ка, что там за пробки — на этом крохотном островке, забитом ордами велосипедистов, множеством колясок и карет, из которых осматривают достопримечательности, — с брезгливой гримасой заметил Квиллер.

Полли Дункан мягко положила ему на руку ладонь.

— Квилл, дорогой, можно ли приписать твоё раздражение чувству вины? Если так, гони эту мысль!

Квиллер помрачнел. В её метко нацеленном утверждении была кое-какая горькая правда. Островок обустраивался главным образом на его же собственные деньги. Получив в наследство громадное клингеншоеновское состояние, сложившееся в Мускаунти, он основал Клингеншоеновской фонд, чтобы пустить миллионы на общественное благоустройство, тем самым сложив с себя всякую ответственность. Многие перемены дали положительный результат, некоторыми из них он интересовался. Но всё же твердо держался политики невмешательства.

— Подумай, — с искренним энтузиазмом продолжала Полли, — как много Фонд К. дал школам, здравоохранению и образованию! Если бы не клингеншоеновские гранты, не видать бы нам ни своей газеты, ни своего колледжа!

— Да один этот отель Грушевого острова, — прибавил Райкер, — обеспечит триста рабочих мест, которые так нужны молодёжи летом. Мы отмечали это в нашей газете. К тому же приток туристов быстро вольёт миллионы в местную казну. На презентации я встретился с редактором «Локмастерского вестника», так он мне сказал, что весь Локмастер от зависти позеленел. У вас тут, говорит, золотая жила! Молиться надо на «XYZ Энтерпрайзес» за такой гигантский проект. Всё завезли по высшему разряду. Стройматериалы, оборудование, мебель! А ты вечно проблемы из пальца высасываешь.

Квиллер только скептически пыхнул в усы.

— К чему этому противиться, Квилл? Разве Фонд К. не благотворительная организация? Разве он не предназначен для благоустройства округа?

Квиллер неестественно выпрямился в кресле.

— Я не лезу в дела Фонда, потому что ничего не понимаю в бизнесе и финансах, — а забочусь о них и того меньше, — но будь моя воля, я приплачивал бы тем людям, которые способны сочетать экономическое процветание с экологической безопасностью. Меня все больше и больше тревожит будущее нашей планеты.

www.rulit.me

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. «Кот, который приезжал к завтраку»

 

Грум подсадил Элизабет на облучок, а один из слуг в зелёной куртке подбежал с букетом трав. Она уселась прямо, тесно прижав локти к телу и держа вожжи меж пальцами левой руки. В правой руке у неё был хлыст. Отъезжая от дома, она полностью владела собой. Квиллер подумал: «Все, что нам нужно для финальной сцены, - это мелодраматическая закадровая музыка, пока мы удаляемся в закат. А какой список действующих лиц! Деспотичная мать, робкая дочь, два покорных сына плюс третий, чувствующий себя достаточно вольготно, чтобы позволять себе дерзкие выпады шута».

Усаженный сбоку от хрупкого возницы, он спросил:

– А вы уверены, что ваше травмированное запястье удержит этот хлыст?

– Он только символ, - отозвалась она. - Скип слушается вожжей и голоса возницы. Наш стюард вдобавок и замечательный тренер.

Они остановились у ворот, перед тем как свернуть в поток воскресных отдыхающих.

– Пошёл, Скип!

Кивнув головой, словно в знак того, что приказ понят, конь свернул налево.

– Мама говорит, что вы пишете для газеты. Для какой? - спросила Элизабет.

– Для «Всякой всячины», что на материке.

– Она в самом деле так называется? Я не читаю газет. Они меня расстраивают. А что вы пишете?

– О том о сём… Могу ли я спросить, где сегодня были павлины? Я так понял, что у вас есть павлины.

– После смерти папы мама продала их в зоопарк. Их крики действовали ей на нервы. Она продала и его телескопы, и книги по астрономии. Это было его хобби. Вы когда-нибудь видели НЛО? Папа говорил, что они зависают над большими телами в воде. Если он замечал такой объект, то будил нас среди ночи, и все мы вылезали на крышу с биноклями, кроме мамы и Джека. Она говорила, что это глупо, Джек - что скучно. Джек вообще часто скучает.

Элизабет была разговорчивее, чем ожидал Квиллер. Пока она болтала, он думал о семье, с которой только что познакомился. У Джека и его матери была одна и та же самоуверенная манера, хорошая внешность и перевернутая улыбка с опущенными уголками губ. Можно смело держать пари - он её любимец. Своей склонностью к женитьбам он причинял ей неприятности, но она неизменно приходила ему на выручку. Трое остальных её детей, вероятно, больше любили своего отца. У них были широкие лбы, тонкие черты, яркая индивидуальность…

Элизабет всё ещё продолжала говорить об отце:

– Он научил меня, как по-настоящему править, когда я была совсем маленькая. Это приятнее, чем водить машину.

Она признала два частных экипажа, возвращавшихся из Клуба Гранд-острова: тяжелую карету и двухколесный фаэтон - оба реставрировал Уильям. Когда добрались до курортной части острова, она выразила удивление и печаль по поводу перемен, произошедших с частными домиками.

– Вы, вероятно, помните домик, обшитый березовой корой, - сказал Квиллер. - Теперь это гостиница «Домино», на задах которой я и живу. Коттедж маленький и тесный-тесный, но я сказал кошкам, чтобы потерпели: он всё-таки лучше палатки.

– Вы и впрямь с ними так вот говорите?

– Всё время. Чем больше с котами разговариваешь, тем умнее они становятся, но беседа должна быть интеллигентной.

Перед «Четырьмя очками» Квиллер снял её с облучка.

– Я слышу прелестную музыку! Флейта с арфой! - Лицо её вдруг просияло.

– Моя соседка - музыкантша, и если она не играет на фортепиано, то проигрывает музыкальные записи.

– Я до того хотела играть на флейте! На лесной тропе мне чудилось, что играют на свирели, выманивая из лесу мелких животных. Но мама настояла на уроках фортепиано. Я была не очень…

Она умолкла и вскрикнула от восхищения, увидев две пары голубых глаз, наблюдавших за ней из переднего окна. Коко и Юм-Юм взобрались на столик для игры в домино и таращили глаза на огромное четвероногое существо, стоявшее перед их коттеджем. Войдя, Элизабет протянула кошкам левую руку, и они обнюхали пальцы, державшие вожжи.

Квиллер представил их друг другу, упомянув, что Коко необычайно умен; его последнее увлечение - игра в домино.

– Он чувствует силу чисел, - серьёзно сказала Элизабет. - Кошки настроены на мистическое, а в числах ведь есть магия. Вы что-нибудь знаете о нумерологии, науке мистических чисел? Я её немного изучала. Если вы напишете мне ваше полное имя, я вам кое-что расскажу о вас самом. Я не предсказываю судьбу - просто обрисовываю характер. Напишите и кошачьи имена - печатными буквами.

Квиллер подумал: «Что будет, когда об этом услышит Милдред!…» Новая жена Райкера увлекалась картами Таро и прочими оккультными науками. Он хладнокровно сделал то, чего потребовав Элизабет.

ДЖЕЙМС МАКИНТОШ КВИЛЛЕР

КАО КО КУН, в простореч. КОКО

ЮМ-ЮМ, в простореч. ФРЕЙЯ

– Заметьте, - указал он, - что в моей фамилии есть «в».

– Это важно, - сказала она. - Ведь каждая буква имеет соответствующий номер. Я возьму эти имена домой и поработаю над ними. А сейчас я должна возвращаться в Сосны, или мама забеспокоится. Ваши маленькие друзья так красивы! Надеюсь, мы ещё увидимся.

– Йау! - донёсся со стола трубный глас.

– Он благодарит вас за комплимент, - пояснил Квиллер.

У Коко, однако, было на уме кое-что другое. Едва добившись внимания, он принялся толкать носом через стол бордовую коробочку, пока она не свалилась на пол.

Квиллер подобрал её.

– У него есть светский талант, которым он пользуется. Если я кладу домино очками вниз, он может потянуть вслепую и оказаться с выигрышными по очкам костяшками вроде двойной шестерки или двойной пятерки. Присядьте и тихонько понаблюдайте.

Он рассыпал весь набор по столу и поощрил Коко к действию.

Из пяти костяшек, упавших на пол, только две оказались более или менее выигрышными:

5/6,5/5, 2/3, 2/4, 2/5. Элизабет весело рассмеялась. Квиллер впервые услышал её смех.

– По-вашему, у кошек есть чувство юмора? - спросила она.

– По-моему, Коко играет со мной в поддавки - дураком меня хочет выставить.

Она играла пятью костяшками, отобранными Коко.

– Он умнее, чем вы думаете. Если вы сложите очки на каждой костяшке, то получите одиннадцать, десять, пять, шесть и семь. Сопоставив их с буквами алфавита, получите «К», «И», «Д», «Е» и «Ж». А если слегка их перетасуете, получите Кейдж. Это моё второе имя.

Квиллер ощутил, что у него щиплет шею под затылком. «Это, должно быть, чистая случайность», - подумал он. И все же сказал:

– Я хотел бы побольше узнать о науке нумерологии. Не составите ли вы мне компанию во время ланча в отеле как-нибудь на этой неделе?

– С восторгом! - ответила она, и глаза её сверкнули.

Он подумал: «Эта девушка ничем не больна. Все её "болезни" излечат уход из-под материнской опеки и пара рюмок шоколадного ликера».

Уходя, Элизабет заметила над диваном позолоченные кожаные маски.

– Ваши театральные маски изумительны! - сказала она, а потом хихикнула. - Одна похожа на моего брата Уильяма, а другая - на Джека.

После того как фаэтон укатился от «Четырёх очков», Квиллер припомнил эпизод из своих ранних школьных лет. У его учительницы, мисс Хис, была зубастая и двусмысленная улыбка, которая могла означать как хорошие, так и плохие новости. Поскольку дома он, хоть и подневольно, играл в домино, он стал называть её про себя Двойная Шестерка. Класс был рассажен приблизительно по алфавиту, и Джеймсу Квиллеру велели сесть перед толстым малышом по имени Арчи Райкер. В унылые минуты они развлекались, обмениваясь записками на секретном коде. Ничто не поставило бы тут в тупик криптографа и даже мисс Двойную Шестерку, поймай она их; буквы были пронумерованы от 1 до 33. Однажды, когда она повернулась к ним спиной, Квиллер перебросил через плечо комок бумаги: 24-19-15 8-1 8-20-2-11-9 20 4-15-12-20-2-11-9! Арчи расшифровал её: Что за зубки у голубки - и так рассмеялся, что поперхнулся и был послан в холл выпить воды. Спустя сорок лет он всё ещё трясся от внутреннего смеха, как только видел у кого-нибудь выступающие вперёд зубы.

И теперь, после стольких лет, у Квиллера оказался кот, который интересовался преимущественно двенадцатью очками! Так назывался катер Ника; означало ли это, что Коко хотелось ехать на нём домой? Или двенадцать очков совпадали с буквой «Л»? А если так, что у буквы «Л» общего с чем бы то ни было? У Као Ко Куна имелись малопонятные способы связи. В теперешнем случае никакого сигнала не было.

Утренняя тарелка мясного хлебца так и осталась нетронутой, и решимость Квиллера выиграть битву боролась с его инстинктом гуманиста - и потерпела поражение. Он открыл банку цыплят с косточками. Завтрак же, которым пренебрегли сиамцы, был унесен к помойным бачкам, для бездомных.

Там оказался Ник, работавший у цоколя здания.

– Трухлявость - вот в чём проблема, - объяснил Ник. - Я беру недельку в счёт отпуска и постараюсь своевременно укрепить фундамент… Скажи, Квилл, тебя не беспокоит музыка в «Пяти очках»?

– От неё малость обалдеваешь, но я научился применять ушные затычки против кошачьих драк, рева маяка и упражнений для пальцев.

– Сегодня днём я поговорил с ней насчёт курения, - сказал упорно трудившийся хозяин гостиницы. - Я чинил одну из сеток на её крыльце и увидел полное блюдечко хабариков. Она считает себя привилегированной особой, раз Эксбридж оплачивает ей гостиницу… А как у тебя? Всё в порядке?

– Пока все хорошо. Сегодня вечером я встречаюсь со своим секретным агентом. А сейчас вот иду в центр, чтобы перекусить.

В отеле он дождался Комптонов, вышедших из небольшого зала, где Лаил читал свою лекцию о «Кровавой Шотландии». У главного инспектора местных школ было извращенное чувство юмора, которое услаждало Квиллера, а приятный нрав Лайзы оттенял вспыльчивость её супруга.

– У нас сегодня было недурное сборище и молодежи уйма, - сказала она. - Им нравится кровь, а Лайл всегда её проливает: резня в Глен Коу, зверства при чистках горного севера Шотландии, бойня в битве при Каллодене.

Они заняли кабину в «Пиратском логове», заказали гамбургеры, и Квиллер сказал:

– Ты говоришь о фермерах, которых монополии изгнали с шотландских гор, заменив их своими стадами овец. Меня не удивило бы, если бы современные монополии вывезли аборигенов с острова Завтрак и заменили их чем-нибудь вроде нефтяных скважин.

Лайлу эта циничная шутка доставила удовольствие.

– Смачный был бы слушок, вот бы запустить на материке! - воскликнул он. - Всё, что мне придётся сделать, - это сообщить конфиденциальным шепотком своему ближайшему соседу, будто «XYZ» открыла месторождение нефти позади плавательного бассейна, и это в два дня разлетится по всему округу, а Дон будет опровергать напраслину в заголовках. Конечно, никто ему не поверит.

– К тому же это будет как раз похоже на твои штучки, - предостерегла его жена, - а они довольно болезненны!

– Я тебе скажу, что действительно болезненно, милочка. Болезненно то, что «XYZ» сделала с новым зданием начальной школы. Это вшивая постройка! Они её поддерживают, латают, но что нам и впрямь нужно - так это хороший торнадо, тогда мы сможем начать сызнова на пустом месте - с другим строителем.

– Будь осторожен со своими желаниями, - забеспокоилась Лайза, - можешь ведь и получить желаемое. Метеоролог говорит, что характерный атмосферный фронт движется как раз в этом направлении. - Тут подали заказ, и она пожаловалась: - Здесь так темно, что даже не могу сказать, гамбургер это или шоколадное пирожное.

– Это потому, что люди посещают бары ради незаконных встреч, вручения взяток и подрывных заговоров, - сообщил её муж. - Славным людям вроде тебя следует есть в открытых кофейнях.

Спустя какое-то время Квиллер спросил у них, не помнят ли они ученицу по имени Харриет Билл, островитянку, посещавшую на материке школу.

– Нет, но у нас был целый короб Бидлов с острова. Другое распространенное имя - Вазли. И ещё Лоусон. Все они предположительно потомки тех, кто спасся с затонувшего у мыса судна. Они упорно трудятся, чтобы получать хорошие отметки, а некоторые даже поощряются стипендиями. Эти школы об одной комнате не так уж плохи.

– А как с ними обходятся другие ученики?

– Дразнят за их так называемую пиратскую родословную, и бывают кровавые драки. А кто знает, правда это или нет? Но несомненно одно: островитяне знают об экологии больше нашего. Они растут в уважении к земле и стихиям.

За кофе Лайза спросила о Полли.

– Она в Орегоне у подруги по колледжу.

– Орегон - штат великолепных возможностей! - сказал Лайл. - Будем надеяться, она не останется там. Она отличный библиотекарь.

– Все её любят, - вставила Лайза.

– А вот главного инспектора не любит никто. Я для всех мишень - для министерства просвещения, для налогоплательщиков, для родителей.

– А знаешь ли ты, что одна из руководительниц вашего управления работает здесь летом?

– Желал бы я, чтобы она постоянно жила на острове. Джун больно уж независимая.

– Она определённо непопулярна среди жен Мускаунти, - присовокупила Лайза. - Считает себя даром божьим для мужей - в том числе и для моего, а Лайл не Казанова.

– Зачем педагогу с её степенью выбирать деревенскую округу вроде нашей? - спросил Квиллер.

– Лошади! Она любит на них кататься. Вот отчего, разведясь где-то в Центре, она обосновалась в Локмастере. Потом мы предложили ей хороший контракт и теперь с ней повязаны. Но она добросовестная! Школу прошла со стипендией и совершила концертное турне, перед тем как прийти к нам.

На стол положили счёт, и, когда Квиллер к нему потянулся, Лайл остановил его:

– Брось! Это оплачивает отель.

Комптоны остались, чтобы пропустить стаканчик на ночь, но Квиллер стал на ощупь выбираться из тёмного бара, натыкаясь на столы и пиная ножки стульев. Проходя мимо угловой кабины, он скосился в темноту и увидел мужчину и женщину, любовно склонившихся друг к другу. Лица их были в тени, но он расслышал, как женщина произнесла:

– Нальем ещё по одной?

Перед тем как ехать на извозчике домой, Квиллер прихватил для Дерека Катлбринка пива, а также крекеров и солений, которые подходят к мясному хлебцу.

По пути он обдумывал замечания Лайла Комптона, главным образом его намёк, что Полли, пожалуй, переселится в Орегон. Это была возможность, которая ещё ни разу не приходила ему на ум. Она внушила ему смутное беспокойство.

В «Четырёх очках» его встретил крайне встревоженный кот. Коко завывал в двухголосной гармонии и метался туда-сюда меж гостиной и крыльцом. Поверхностная проверка ничего дурного не обнаружила, но, сунув пиво в холодильник, Квиллер с глубокой озабоченностью расследовал дело. Кот подпрыгивал и бил лапами сетку крыльца, как делал это, сбивая насекомых. Правда, насекомых там не было - только дырочки в сетке. Встревоженный, Квиллер поспешил в гостиницу и в офисе предстал перед Ником.

– Кто-то стрелял наугад по кошкам!

Ник поднял глаза от регистрационной книги.

– Быть того не может! С чего ты взял?

Квиллер описал поведение Коко и обнаруженные им дырочки.

– Среди островитян, я убеждён, нарастает враждебность к приезжим, а кто-нибудь мог связать меня с владельцами курорта. Аборигены могли пойти на этот шаг, лишь бы выгнать чужака с острова.

– На крыльце есть пустые патроны?

– Я ничего не смог найти, но ведь крыльцо в этот час затенено!

– В которой из сеток появились дырочки?

– В обеих боковых, восточной и западной.

– Птицы! - воскликнул Ник. - Птичьи клювы! Они пытаются пролететь сквозь крыльцо, не понимая, что оно затянуто сеткой. Дырочки в сетках есть во всех коттеджах.

Квиллер фукнул в усы:

– Ну… извини, что побеспокоил, Ник. Теперь мне надо объяснить все это Коко.

Вернувшись в «Четыре очка», он подготовился к визиту Дерека. Открыл банку орехов и вывалил их в суповую миску, наполнил другую миску солеными чипсами с укропом и разложил на блюде крекеры и ломтики мясного хлебца.

Когда молодой человек явился, сиамцы оказали ему королевское гостеприимство, встав на дыбы с задранными хвостами, изогнутыми, как вопросительные знаки.

– Я им нравлюсь, - сказал Дерек. - Мне аплодируют стоя.

– Прежде чем поздравлять себя, - парировал Квиллер, - учтите, что эти оппортунисты питают инстинктивную слабость к молочникам, рыбакам, мясникам и служащим ресторанов. Понимайте как хотите.

Из-за роста Дерека потолки казались ниже, чем когда-либо. Он прохаживался, разглядывая туристские путеводители. Затем указал на маски трагедии и комедии.

– Зуб даю, что они не прилагаются к коттеджу. Где вы их достали?

– В Венеции, в антикварной лавочке возле Академии изящных искусств, - был небрежный ответ. - Как насчёт пивка? Садитесь и угощайтесь. В котором часу вы обедали?

– Нас кормят как раз перед началом обеденной смены, в пять часов.

– Тогда вы, верно, голодны. Наваливайтесь. Мясной хлебец домашнего приготовления. - Потом он хитроумно спросил у гостя: - Трудно вам было найти этот домик?

– Нет. Я был здесь прошлым вечером, - с юношеской прямотой ответил Дерек. - Доктор Холибартон хотела, чтобы я пришёл на прослушивание.

– Вы читали сценарий? Или пели?

– Просто языком молотили. Она хотела узнать, как бы я играл, люблю ли я театр и какого сорта роли мне нравится играть. Я рассказал ей, что я сделал бы в «Макбете». Мы попросту пили пиво, слушали джаз и хорошо провели время. Она очень дружелюбная. Я просто удивился. Она может достать мне работенку ассистента при главном организаторе развлечений. Ему платят больше, чем я зарабатываю сейчас.

«Угу», - подумал Квиллер.

– Итак, объясните-ка записку, которую вы мне вчера вручили. Что там такое насчёт гумбо?

– Ага… Ну… Я познакомился с этой девушкой - там, где квартирую, и я ей вроде нравлюсь. Её зовут Маррио. Ни фига себе имечко? Она официантка Корсарской комнаты, но поначалу её наняли на кухню. Потом мистер Экс решил, что она вполне годится, чтобы встречать публику, вот почему она теперь в зале, на подаче.

– Эта перемена или повышение - как ни назови - приключилась после случая с отравлением?

– По-моему, так, потому что она всё ещё салаты крошила, когда это случилось.

– А где же в этот фильм встревает гумбо?

– Тут-то и самый интерес, - сказал Дерек. - В тот вечер у них было несколько заказов на цыплят, но заболели только те, которые заказали цыплячье гумбо. С креветочным гумбо - никаких проблем!

Квиллер подумал: «Значит, это не обязательно были цыплята из Локмастера. Может быть, виновата кухня отеля?»

– Кто в тот вечер работал? - спросил он.

– Ну, кроме шеф-повара и шефа по соусам, у них работали несколько ребят из колледжа и кое-кто из островитян - на подхвате, ну, то, что у них зовется неквалифицированной работенкой.

– Кто отвечал за гумбо? Кто-то один или разные люди? И было ли гумбо свежее, в тот же день приготовленное? Если в тот же, по обычному ли рецепту? Не случилось ли в тот вечер на кухне чего-нибудь необычного? Не был ли кто-нибудь уволен?

– Я вернусь к Маррио, - сказал Дерек.

– Вы сможете стимулировать её память, если хорошо проведете с ней время и потратите немножко денег. Фирма, учтите, платит.

Дерек одобрил эту идею.

– О'кей. А как насчёт того парня, который утонул? - двинулся Квиллер дальше. - Есть достижения? Вы нашли источник информации?

– Ага. Один официант бара, по имени Кирк, снимает комнату в нашем доме и помнит, как их обслуживал.

– Их?

– Этот парень пил с какой-то женщиной. Они у бассейна сидели.

– Что они пили?

– Вино. Он это запомнил, потому что большинство клиентов хочет пива, «Пиратского Золотого» или вообще чего поубойнее.

– Они казались друзьями? Или это было случайное знакомство?

– Ох, они отлично друг друга знали. Они спорили. Этот парень был здорово расстроен.

– Он был гость отеля или захожий? И что известно о ней?

– Её Кирк не знал, но парень зарегистрировался и заказывал к себе в комнату спиртное. Парочка прошла несколько раундов выпивки, а потом Кирк ушел на перерыв. Когда он вернулся, светильники у бассейна были выключены, а помощник официанта убирал столики по краям. Он-то и увидел - что-то плавает. И кинулся в бар. Главный бармен вызвал охрану, приехала полиция и спасательная команда - и это было то самое!

– Полиция произвела дознание? - спросил Кваллер.

– Они какое-то время слонялись вокруг, задавали вопросы, но босс велел ничего не говорить посторонним, даже с остальной обслугой не обмусоливать - или работенку потеряют. Когда я разговаривал с Кирком, мы, чтоб остаться один на один, спустились на пляж. Он рад был это с плеч стряхнуть. Он столько об этом передумал. Потому что из-за запрета мистера Экса он, знаете, стал недоверчивым.

– Что он запомнил о парочке, которая выпивала?

– Они несколько выделялись: молодые, да не слишком молодые, и разговаривали на иностранном языке.

– Это большая подмога, - сказал Квиллер. - Я недавно насчитал пять тысяч иностранных языков.

Дерек выпил ещё пива и прикончил мясной хлебец, перед тем как уйти с кой-каким денежным пополнением В кармане. Когда они вышли наружу, из «Пяти очков» донеслась музыка и стали слышны голоса, мужской и женский.

– Похоже, там ещё одно прослушивание, - сказал Квиллер.

Дерек зашагал по аллее, направляя луч фонарика и покачивая мешком груш для своих товарищей по комнатам.

Квиллер вернулся в дом и тотчас наступил на что-то небольшое и твёрдое. И тут же поймал Коко на том, что тот засовывал лапу в миску с орехами.

– Брысь! - заорал Квиллер. - Плохой кот!… - бранился он, собирая разбросанные по полу орехи.

Больших потерь не обнаружилось, пропал только фундук, а фундук он считал пустой тратой жевательного времени. Грецкие, пеканы, миндаль и кешью были целы.

– Умный кот! - похвалил Квиллер, меняя тон.

Коко уселся как кенгуру и смыл у себя с животика пятнышко.

litra.pro

Читать онлайн "Кот, который приезжал к завтраку" автора Браун Лилиан Джексон - RuLit

— Да, на кухне много трещат о штучке с цыплятами.

— Хорошо! Я хочу, чтобы вы прислушались к этой трепотне и доложили мне, что услышите. — Он понимал, что для Дерека это будет легко. Уроженец Мускаунти, он был сплетником с младенчества. — Ещё одна история — утопленник в бассейне. Жертвой оказался гость, который напивался в отеле. Прислуга явно получила указание не обсуждать это дело с посторонними, но мы можем быть уверены, что в своём кругу они сплетничают. Как новичок в штате, вы можете проявить вполне естественное любопытство. Правильно?

— Идёт, — сказал Дерек.

— Что он пил? «Пиратский Золотой»? Много ли принял? В баре пил или у бассейна? В плавках он был или одет? Видел кто-нибудь, сам он нырнул или упал?

— Может, его столкнули.

— Вы подаёте мне мысль, Дерек, — сказал Квиллер, приглаживая усы. — У меня предчувствие, что за этой историей стоит большее, чем хочется думать. Кто был этот парень? Зачем он сюда приехал? Зарегистрировался в отеле как гость или просто туда заглянул? Один пил? Если нет, то с кем? С мужчиной или женщиной? Присутствовал ли при этом кто-нибудь ещё? Я слышал, он чего-то искал.

— Но… — замялся Дерек, — это ведь особый бар. Если тебя поймают на том, что ты там околачиваешься, тебя уволят… А как насчёт отравления?

— Интересно, кто работал в тот вечер на кухне? Островитяне или люди с материка? Что они собой представляют? Как заполучили эту работенку? Кого-нибудь уволили после отравления? А незадолго до отравления кого-нибудь увольняли?

— Да, вот это хороший вопрос.

— А вы — хороший актёр, Дерек. Вы можете все выведать, не выдав себя, вы легко заводите друзей — вам всё скажут. Если кто-нибудь что-нибудь знает, то будет рад-радёхонек излить всё это в надежное ухо. В какие часы вы работаете?

— По рваному графику — на ланче и в обед. Это хороший распорядок: у меня остаётся время поиграть в волейбол, на велике погонять, с девушками встречаться… А как мне вам докладывать?

— Я буду частенько приходить обедать. Суньте мне записку.

— Идёт!

Глава восьмая

В среду опять зарядил дождь. На курорте один дождливый день — своего рода приключение. Два дня подряд — скука. Сиамцы были вялые и всё ещё неестественно тяжелые от стопроцентной влажности. Квиллер томился не меньше, ощущая умственное и физическое отяжеление.

Для начала он выдал кошкам завтрак и приступил к ежедневному их вычесыванию. Помахивая щеткой с ореховой ручкой, которую подарила им на Рождество Полли, он объявил:

— Щётка! Щётка! Кто первый?

Коко всегда шел первым, несмотря на попытки внушить ему правила рыцарского поведения. У обоих были свои представления о процессе вычесывания. Коко нравилось, чтобы его вычесывали, когда он отдалялся, заставляя тем самым своего человека-слугу ползти за ним на коленях. Юм-Юм по мере возможностей вообще старалась избежать этой процедуры: боролась со щеткой, хватая её, кусая щетину и поддавая по ручке. Ежедневный ритуал был фарсом, но при этом верной прелюдией к их утренней дреме.

Квиллер явился к завтраку в гостиницу с «Островом пингвинов» в одном кармане дождевика, в другом же у него лежала груша из позавчерашней коробки с ланчем.

Удивительно, но на дорожке не оказалось слякоти — песок острова пропускал воду, как сито. Оставив бело-зёленый зонт на крыльце, он направился прямо в бессолнечный сегодня Солнечный зал. Там не было других посетителей, и он смог без смущения заказать оба завтрака: яйца по-бенедиктински под голландским соусом и маисовые лепёшки с сосисками под яблочной подливкой. На обратном пути он улизнул от игроков в домино, но остановился у фруктовой корзины, где обменял свою грушу на два яблока — красное и зелёное. Пока всё шло хорошо.

С каждым ведром дождя скука всё тяжелей нависала над «Четырьмя очками». Он пытался читать, мерил шагами пол, ел яблоко, дремал, попробовал написать что-нибудь поострее для своей колонки. Все, что смогла произвести его машинка, выглядело издевательски: «Дождик, мы же не враги, так не капай на мозги». Был ещё только час дня, и, обманывая скуку, он съел ланч из коробки, полученной у «Курортных помощников». Мясной хлебец оказался и впрямь хорошо приправлен. Когда сиамцы побороли свою сонливость, он предложил им кусочек, но они проигнорировали угощение.

— Ну и ладно! Мне больше достанется! — сказал он. — А как насчёт бодрящей партии в домино?

Они узнали бордовую бархатную коробочку и заняли свои места: Юм-Юм свернулась на столе в качестве судьи, Коко встал на стул, готовый сталкивать костяшки на пол.

В интересах научного исследования и в надежде, что из этого, пожалуй, выйдет занимательный сюжет для колонки, Квиллер хранил ежедневные записи счета Коко. Странно, но некоторые вытянутые им костяшки повторяли вчерашние, хотя и в другом порядке: 5/6, 0/1, 6/6, 2/3.

К тому же кот опять победил. Понял ли он, что на определённых прямоугольничках больше очков, чем на других? Если так, то знал ли он — или даже хлопотал — о выигрыше? Старался ли он передать какую-то весть? Двенадцать очков! Десять очков! Обычно это было предвестием его приступов бешенства. Или он делал вклад в парапсихологию? В таком случае, уверился Квиллер, Коко знал больше его.

Когда игра окончилась и Квиллер уложил домино в коробочку, он ощутил острый приступ одиночества. Не было никого, с кем он мог бы всерьез обсудить свои подозрения. Полли его просто вежливо выслушивала, Райкер его высмеивал, даже шеф полиции говорил о подвигах Коко не без скрытой ухмылки. Возможно, у кого-то и есть толика эксцентричности, чтобы уверовать в котовые ЭСС (экстрасенсорные способности). Возможно, у Хардингов…

Его размышления прервал настойчивый стук в дверь. Открыв её, он обнаружил, что смотрит сверху вниз на раскрытый зонт, из-под которого высовывалась детская ручонка, державшая записку.

— Благодарю вас, — сказал Квиллер. — Вы Митчел, вице-президент системы связи?

Посланец что-то пролепетал и умчался обратно в гостиницу.

Записку послала Лори: «Звонил Арчи Раикер. Позвони ему в офис. Срочно».

Квиллер фукнул себе в усы. Что за срочность? Материал свой он вчера отправил факсом, а звонок раздался уже после дед-лайна — в среду. Больше того, всё ещё шел проливной дождь. Надо переобуваться, надевать дождевик… Затем его пронзила мысль, что буря могла повредить его яблочный амбар. Были же видны вспышки света за озером, на материке. Он натянул резиновые сапоги и схватил зонтик.

Большинство гостей сидело в гостиной, играя в домино или дремля в своих креслах; ведь даже Коко с Юм-Юм заснули после упражнений с черными костяшками. Квиллер целеустремленно взбежал по ступеням на террасу, к телефонной будке, и, сосредоточившись, позвонил в редакцию.

В трубке раздался непозволительно жизнерадостный голос:

— Ну, как там дела на острове с четырьмя названиями?

— Мокрые! — коротко ответил Квиллер. — Что у тебя на уме, Арчи?

— Мне нравится твоя колонка в сегодняшнем выпуске. Никто, кроме тебя, не может написать тысячу слов ни о чем и при этом сделать их интересными.

— А вот некоторые читатели считают мои сюжеты острыми, а не просто интересными.

— Так оно и есть. Когда нам ждать следующего твоего материала?

— И это всё, зачем ты звонил?! А я-то рисковал утонуть, добираясь до этого чертова телефона!.. Но чтобы ответить на твой вопрос: я тут потолковал с одной островитянкой, которая полностью отрицает пиратский миф.

— Полегче с этим, — посоветовал редактор. — Это ведь главная приманка отеля.

— Я знаю, что Дон Эксбридж хорошо платит за чёрные футболки с костями и черепами, но аборигенам это не по душе. Не понимаю, зачем нам поддерживать коммерческий кунштюк и работать на лживую легенду невежественного рекламодателя.

— Остынь, Квилл. Разве община островитян не зовётся Пиратским?

— Только среди посторонних. Официально это поселок Провидение, а тех, кто искажает название, здесь плохо принимают. Я полагаю, что так называемые несчастные случаи — результат этого конфликта. Четвертым таким случаем был взрыв катера, а охрана пристани ведёт себя так, что никому и в голову не придет, что там могла быть бомба. Я расскажу тебе и больше, когда увидимся.

www.rulit.me

Читать онлайн "Кот, который приезжал к завтраку" автора Браун Лилиан Джексон - RuLit

— Что он запомнил о парочке, которая выпивала?

— Они несколько выделялись: молодые, да не слишком молодые, и разговаривали на иностранном языке.

— Это большая подмога, — сказал Квиллер. — Я недавно насчитал пять тысяч иностранных языков.

Дерек выпил ещё пива и прикончил мясной хлебец, перед тем как уйти с кой-каким денежным пополнением В кармане. Когда они вышли наружу, из «Пяти очков» донеслась музыка и стали слышны голоса, мужской и женский.

— Похоже, там ещё одно прослушивание, — сказал Квиллер.

Дерек зашагал по аллее, направляя луч фонарика и покачивая мешком груш для своих товарищей по комнатам.

Квиллер вернулся в дом и тотчас наступил на что-то небольшое и твёрдое. И тут же поймал Коко на том, что тот засовывал лапу в миску с орехами.

— Брысь! — заорал Квиллер. — Плохой кот!.. — бранился он, собирая разбросанные по полу орехи.

Больших потерь не обнаружилось, пропал только фундук, а фундук он считал пустой тратой жевательного времени. Грецкие, пеканы, миндаль и кешью были целы.

— Умный кот! — похвалил Квиллер, меняя тон.

Коко уселся как кенгуру и смыл у себя с животика пятнышко.

Глава четырнадцатая

Когда в понедельник утром Квиллер шёл к завтраку, то сначала завернул в офис. Лори, конечно, хлопотала на кухне, а Ник — было слышно — забивал где-то гвозди, Ясон и Амуретта забавлялись игрушечным телефоном. Два малыша сидели на полу в трёх футах друг от друга, прижимая к ушам розовые пластиковые трубки.

— Ты там? — спросила трехлетняя.

— Тебе положено ждать, пока не зазвонит телефон и я не скажу: хелло!

— Кто это?

— Мы не на связи! Ты не набрала номер!

— Как ты там?

— Это не по правилам, Амуретта! — крикнул отчаявшийся шестилетний.

— Ты сегодня очень мило выглядишь, — нежно сказала она в микрофон.

— Извини меня, Ясон, — вмешался Квиллер. — Ты мне своего папу не найдёшь?

— Ух-ха-ху-хо! — Мальчик вскочил на ноги и скрылся в квартире.

Вскоре вошёл Ник в плотничьем переднике.

— Привет, Квилл! Что угодно?

— Я получил донесение, которое кое-что проясняет.

— Получил? Садись… Ясон, уведи сестричку в другую комнату.

— Спасибо, Ник, я только на минутку. Хочу успеть позавтракать. Вот что я услышал прошлым вечером: гости, которые отравились, не ели цыплят кайенских, цыплят этуфе или цыплят креольских. Они все заказали цыплячье гумбо! Мне кажется, что в котел попал какой-то лишний ингредиент — по несчастной случайности или умышленно.

— По-твоему, Дон умышленно искажал правду, когда обвинял птицеферму?

— Или на кухне ему не дали верных сведений. А может быть, шеф-повар — Жан Пьер Пемплус или как там его — не хотел, чтобы была запятнана его репутация. Вот на чем мы остановились в настоящее время. — Квиллер направился было к дверям, но вернулся. — Ты что-нибудь знаешь о женщине по имени Нуазетта, которая держит антикварную лавку?

— Нет. Она не присутствовала ни на одной из деловых встреч или междусобойчиков Дона.

— Ещё вопрос: что случилось с Хардингами? Я в последние дни что-то их не вижу.

— Старый джентльмен простудился, — ответил Ник, — и они решили уехать с острова, поэтому я вчера их перевез и посадил на самолет.

«Жаль, — подумал Квиллер. — Слушая про его визит в Букингемский дворец, они наслаждались бы чудачествами королевского семейства, старинными экипажами Уильяма и известием о судьбе павлинов. У викария нашлись бы собственные лукавые комментарии, а жена мягко упрекала бы его».

На завтрак он съел ореховые пончики с сосисками домашней набивки, за которыми последовали бриоши, начиненные рубленой говядиной на сливках. Особенно хороши были сосиски, и он приписал их отчетливое благоухание свежим травам с огорода Элизабет.

У Квиллера было что сделать в этот день. Он хотел ещё раз посетить антикварную лавку, сказать несколько слов Двайту Сомерсу и наведаться на почту за открыткой из Орегона — всё то, что он наметил себе на вторую половину дня. Перед уходом он прихватил парочку воскресных газет из Центра — почитать в уединении на затянутом сеткой крыльце.

На крыльце было тепло и влажно, и сиамцы нашли прохладное местечко на бетонной плите: Юм-Юм полулежала, точно беззаботный сфинкс, полностью вытянув и кокетливо скрестив передние лапы; Коко опустился на задние, поставив передние прямо; из-за удлиненности его сиамского тела казалось, будто сидят два кота с единым позвоночником, но хвост, средоточие мыслей, был сейчас насторожен и ждал — что-то случится. Внезапно уши заострились, усы изогнулись; нос принюхался. Спустя миг-другой Квиллер уловит дуновение табачного дыма и повернулся — сквозь дым к нему приближалась Джун Холибартон.

— Не приглашайте меня в дом. Я предаюсь законному курению, — сказала она, грациозно держа в одной руке сигарету, а в другой — блюдечко. Мягкая панама, как обычно, свисала над её рыжими волосами и набеленным лицом. — Уважаемая администрация расстреляет меня, если я буду курить в доме или уроню непогасший пепел во дворе.

— Я согласен с уважаемой администрацией, — сказал Квиллер. — Сегодня слишком тепло для чего-нибудь столь малоприятного, как лесной пожар.

Вглядевшись сквозь сетку во всех троих, она, игриво улыбаясь, заметила:

— Что за трогательная домашняя сценка! Демографы, пожалуй, классифицируют вас как нетрадиционную семейку: один мужчина, две кошки.

— Один мужчина, два четвероногих спутника, — поправил он.

— А как вам нравится ваш коттедж?

— Крыша не течёт, холодильник работает, — ответил он. — Чего ещё желать?

— А в моём холодильнике полно ледяных кубиков, так что в любое время заходите ко мне выпить.

— ЙАУ! — раздраженно сказал Коко, дергая носом.

— Тебя никто не приглашал, — отозвалась она.

Ткнув сигарету в блюдечко, она вялой поступью удалилась, и Коко так энергично отряхнулся, что уши у него затрещали, как гремушки гремучей змеи. Потом кот пошёл в дом и завыл над коробочкой с домино.

— О'кей, — согласился Квиллер, — но теперь это совершенно другая игра. Мы больше не подсчитываем очки — мы расшифровываем слова.

Коко зачарованно следил, как костяшки домино вразброс ложились на столешницу. Вместо того чтобы встать на стул и положить передние лапы на стол, он, однако, предпочел усесться на домино, словно курица, высиживающая яйца.

— Что всё это значит? — спросил Квиллер. — У тебя кишечник расстроен?

Кот, казалось, знал, что делал. Внезапно он поднялся и, заворчав, столкнул несколько костяшек на пол. Быстро, предвкушая что-то необычное, Квиллер подобрал их.

Сложив очки на каждой костяшке, он получил 0/3, 6/6, 4/4, 5/6, которые в алфавите соответствовали «В», «Л», «З» и «К».

— Далеко тут не уедешь, — разочаровался Квиллер. — Нам нужны гласные — как тогда, когда мы играли в скреббл.

Он спросил себя: «Что кот знает о гласных?» И всё же… Коко умел читать его мысли, не понимая его речи.

То ли Коко понял, то ли следующий его ход был феноменальным совпадением. Он принёс 0/1, 6/3 и 5/5, которые соответствовали «А», «И» и «И».

Квиллер замычал и кулаками ударил себя по лбу. Это было сверх его разумения, но он, по счастью, научился принимать действия Коко на веру. «Кто поверил бы, — спрашивал он себя, — что взрослый мужчина в здравом рассудке станет участвовать в подобном фарсе?» Предосторожности ради он задернул оконные занавески.

После этого попытки Коко сделались ещё удачнее. Иногда он сметал костяшки со стола быстрым взмахом хвоста, и Квиллер по нескольким костяшкам сумел расшифровать слова клад, вёл, беда, залив (это могло быть и звали).

www.rulit.me

Читать онлайн "Кот, который приезжал к завтраку" автора Браун Лилиан Джексон - RuLit

Квиллер пустился в некоторые детали — проанализировал отравление гумбо, находку лезвия от ножовки и спор в конюшне. Он счел, что самое лучшее — не поминать о домино. Восхищение, которое Броуди питал к оккультным талантам Коко, имело свои пределы.

— Освежить тебе питье, Энди?

— Только самую малость.

В субботу все трое — человек и два четвероногих спутника — пребывали в послеотпускной, послеураганной летаргии. Сиамцы свернулись на своих старых привычных местах, Квиллер лентяйничал и отказывался отвечать на звонки. Позже, когда он проверил свой автоответчик, там были такие весточки:

От Фран Броуди: Спасибо, что прислали мне мисс Кейдж. Я оформляю ей квартиру в Индейской Деревне.

От Полли Дункан: Прости, что вчера была резка. Устала с дороги. До смерти хочу поговорить с тобой о своём большом решении.

От Милдред Райкер: Если пригласишь нас завтра на вечеринку, я принесу плов в горшочках и салат. Хочу услышать об урагане и отпуске Полли.

В воскресенье вечером пришли Райкеры с угощением и плохой новостью: сильный ветер повредил новую пристройку к их дому на берегу озера. Полли явилась со своим бумажным рулоном и доброй новостью:

— Когда я рассказала своей подруге в Орегоне, что намерена сохранить свой каретный сарай в комплексе нового колледжа, она убедила меня, что я должна иметь свой собственный дом. Она архитектор, и мы потратили все время, вычерчивая дом в два этажа, так что Бутси сможет бегать вверх-вниз по лестнице. Все, что мне нужно сделать, — это найти кусок земли, не слишком отдаленный и не слишком дорогой.

Она развернула архитектурные наброски и расстелила их на кофейном столике.

Райкер зааплодировал. Милдред затрепетала. Квиллер ощутил огромное облегчение.

— В дальнем конце фруктового сада, — сказал он, — есть два акра земли, где когда-то стоял фермерский дом Тривильена. Я продам их за доллар.

Тут зааплодировали все.

Когда они спросили его об урагане, он только плечами пожал да выдавил из себя парочку общих фраз типа: «Если видел один ураган — видел все». Зато он пленил гостей легендой о пропавших смотрителях маяка.

— Зачем, — удивилась Милдред, — кто-то нагнал таинственности? Совершенно очевидно, что людей забрал с острова НЛО.

Никто не зааплодировал, но Коко так произнёс своё «Йау-ау-ау», что все услышали в нём авторитетнейшее подтверждение.

— Он чует плов в духовке, — бойко пояснил Квиллер.

— О'кей, Квилл, — сказал Райкер. — Какова же истинная причина твоей поездки на остров Завтрак? Меня ты ни на минуту не одурачил: ты ведь за две недели представил только один материал.

— Ну, ты знаешь, Ник Бамба беспокоился насчёт ряда несчастных случаев на острове и хотел, чтобы я переправился и пошуровал там, но… на месте оказалась парочка переодетых детективов из полиции штата, так что я сказал себе: «Зачем вмешиваться?»

— Ты умнеешь прямо на глазах, — сказал редактор. — Я всегда тебе говорил: занимайся собственным делом.

Райкеры отбыли восхитительно рано, Квиллер отвез Полли домой и вернулся в амбар восхитительно поздно. Он выдал сиамцам обычную их закуску на сон грядущий, а потом все трое наслаждались получасовой близостью перед отходом ко сну: Квиллер развалился в своём большом кресле, Юм-Юм свернулась у него на колене — подбородок на лапе, — а Коко уселся на ручку кресла, превратившись в занятый самоанализом меховой сверток. Довольный закуской, созерцающий притушенный свет, Коко выглядел как любой избалованный питомец, но…

Квиллер задавал себе вопросы, на которые никогда не будет ответа: «Когда Коко изодрал в календаре месяц июнь (который ведь звучит как джун) — знал ли он, что за соседней дверью расстанется с жизнью Джун Холибартон?

Когда он измял мой парадный костюм и удержал меня тем самым от визита к веселым вдовушкам, знал ли он, что ждёт меня впереди, на лесной тропе? Иначе я ведь никогда не познакомился бы с королевским семейством и не услышал бы рассказа их дочери о королевской интриге. Или это было совпадение?

Когда Коко закатил кошачью истерику и сбил маску трагедии, то не из-за того ли, что она походила на беспутного Джека Эплхардта?

А как насчёт его налета на миску с орехами? Знал ли он, что фундук по-французски — нуазетт! А как насчёт домино?»

— Снизойди до меня, Коко, — обратился Квиллер к сонному коту возле своего локтя. — Ты просто сбрасываешь под стол взмахом хвоста? Или ты знаешь, что делаешь?

Коко сузил глаза и открыл в зевке пещеру пасти, показав клыки, продемонстрировав розовую глотку и выдохнув на хозяина мощнейшее воспоминание о своей закуске на сон грядущий.

www.rulit.me

Кот, который приезжал к завтраку 12+. Содержание - Лилиан Джексон Браун Кот, который приезжал к завтраку

Лилиан Джексон Браун

Кот, который приезжал к завтраку

Глава первая

Стоял июньский уик-энд — самое время для лодочных прогулок. Пассажирский катерок со свеженамалёванной надписью «Двенадцать очков» на борту на малой скорости пыхтел через озеро. На корме громоздились чемоданы, латка для индейки без ручек и небольшая проволочная клетка с крупными ячейками, на которую сверху была наброшена тужурка.

— Сидят тихо! — проорал сквозь шум мотора моторист.

— Им нравится вибрация, — откликнулся пассажир, человек с большими усами.

— Ага. И они к тому же могут нюхать озерный воздух.

— А скоро переберёмся?

— Переправа занимает тридцать минут. Я медленно иду, чтобы им морскую болезнь не схлопотать.

Пассажир отогнул рукав куртки, украдкой всматриваясь в то, что под ней скрывалось.

— Они, кажется, в порядке!

Указывая через озеро на тонкую чёрную полоску на горизонте, моторист громко объявил:

— Наше место назначения, остров Завтрак, э-ге-гей!

— ЙАУ! — долетел из клетки резкий баритон.

— Это Коко! — прокричал пассажир. — Уж он-то знает, что такое завтрак.

— Н-н-н-няу! — как эхо, прозвучало пронзительное сопрано.

— Это Юм-Юм! Оба есть хотят!

Катерок прибавил скорость. Для всех для них это было путешествие в другой мир.

Остров Завтрак, лежавший в нескольких милях от Мускаунти, не значился на навигационной карте. За грушевидное очертание — расширенное к югу и продолговатое к северной оконечности — картографы девятнадцатого века наименовали его Грушевым островом. Озерные шкиперы, терявшие суденышки и груз на предательских скалах возле основания груши, давали ему менее печатные имена.

Южный берег был гостеприимнее. Многие годы рыбаки с материка, шедшие на веслах книзу, чтобы попытать удачи, высаживались здесь на песок и жарили на завтрак кое-что из улова.

Никто не знал точно, когда или как остров Завтрак получил свою аппетитную кличку, но только это было задолго до экономического благодеяния, известного как туризм.

Сам Мускаунти — в четырехстах милях к северу откуда бы то ни было — с недавних пор считался этаким раем для отпускников, его популярность, благодаря молве, неуклонно росла. Остров же Завтрак расцвел нежданно, как семечко, посаженное и взлелеянное застройщиками и финансистами и политое заботливой рукой всеамериканской рекламы.

За два дня до путешествия «Двенадцати очков» судьба острова Завтрак стала предметом жаркого спора на материке, где в «Старой мельнице» обедали четверо старых приятелей.

— Поднимем тост за новое пристанище на Грушевом острове! — воскликнул Арчи Райкер, издатель местной газеты. — За лучшее, что когда-либо было в Мускаунти!

— Жду не дождусь повидать эти места, — сказала Полли Дункан, директор пикаксской публичной библиотеки.

— А давайте переберемся туда вчетвером как-нибудь на уик-энд и остановимся в каком-нибудь ПП («Поешь и поспи»), — предложила Милдред Райкер.

Четвёртый участник трапезы, не расположенный к разговору, промокнул салфеткой великолепные усы.

— А как ты, Квилл? — спросил Райкер. — Тяпнешь за это?

— Нет, — ответил Джим Квиллер. — Мне не нравится, что сотворили с островом Завтрак. Не пойму, зачем понадобилось менять его имя, — и не желаю туда ехать!

— Ну и ну! — удивилась Полли.

— Действительно, — осуждающе покачала головой Милдред.

Мужчины были старые друзья — журналисты из Центра (так уроженцы Мускаунти именовали крупные города Соединенных Штатов). Райкер приводил сейчас в исполнение свою мечту об издании окружной газеты, а Квиллер, получивший кое-какие деньги по наследству, жил в Пикаксе (три тысячи человек населения) привольной холостяцкой жизнью и вёл колонку во «Всякой всячине». Несмотря на обвислость усов цвета перца с солью и меланхолический взгляд из-под тяжёлых век, он недурно проводил здесь свои зрелые годы. Гулял, ездил на велосипеде и вволю дышал сельским воздухом. Знакомился с новыми людьми и сталкивался с новыми проблемами. У него была нежная дружба с Полли Дункан. Жил он в очаровательно переоборудованном яблочном амбаре. И делил повседневные заботы с двумя сиамскими кошками.

— Позвольте мне вам растолковать, — обратился он к сотрапезникам, — почему я против поездки на Грушевый остров. Когда я только-только прибыл сюда из Центра, лодочники взяли меня туда с собой, и мы причалили к старым деревянным мосткам. Тишь была полнейшая — разве что чайка прокричит или рыбка плеснёт. Тихая пристань! Ни тебе машин, ни асфальтовых дорог, ни людей — лишь несколько неизвестных травинок на опушке леса. — Он выдержал паузу и оглядел слушателей, наблюдая за эффектом своих слов. — Что же там теперь на этом одиноком берегу? Трёхзвездочный отель, пристань на пятьдесят лодок, пиццерия, мастерская по размалевыванию футболок и две лавки с ирисками.

— С чего ты взял? — возразил ему Райкер. — Ты же ещё не видел, как там всё обустроили, — и дались тебе эти лавки с ирисками!

— Я читал рекламные проспекты — этого хватило, чтобы меня отвратить.

— Вот побывал бы ты на их презентации для прессы — так получил бы правильное представление.

У Райкера была красная физиономия и пухлая фигура редактора, частенько посещавшего презентации для прессы.

— Съешь я только их бесплатный ланч, — парировал Квиллер, — и они вправе были бы ждать от моего отдела всяческой рекламной шумихи… Нет уж, Арчи, хватит с них и того, что ты им посвятил передовицу и редакторскую врезку.

В разговор вмешалась Милдред, новая жена нового издателя:

— Квилл, я ездила туда с Арчи и сочла, что «XYZ Энтерпрайзес» сделала отель сущей конфеткой. Он такой деревенский и так мило покрашен. И со всех сторон отеля — ларьки, тоже в сельском стиле, и оформлены на уровне, без малейшей пошлости. — Это была высокая оценка, если учесть, что исходила она от преподавательницы эстетики в средней школе. — Должна, однако, признать, что остров и впрямь пропах ирисками.

— И лошадьми! — вскричал её муж. — Ловко задумано, доложу я вам. Поскольку машины там запрещены, туристы нанимают кареты, кебы, берут напрокат велики или гуляют на своих двоих.

— Вообрази-ка, что там за пробки — на этом крохотном островке, забитом ордами велосипедистов, множеством колясок и карет, из которых осматривают достопримечательности, — с брезгливой гримасой заметил Квиллер.

Полли Дункан мягко положила ему на руку ладонь.

— Квилл, дорогой, можно ли приписать твоё раздражение чувству вины? Если так, гони эту мысль!

Квиллер помрачнел. В её метко нацеленном утверждении была кое-какая горькая правда. Островок обустраивался главным образом на его же собственные деньги. Получив в наследство громадное клингеншоеновское состояние, сложившееся в Мускаунти, он основал Клингеншоеновской фонд, чтобы пустить миллионы на общественное благоустройство, тем самым сложив с себя всякую ответственность. Многие перемены дали положительный результат, некоторыми из них он интересовался. Но всё же твердо держался политики невмешательства.

— Подумай, — с искренним энтузиазмом продолжала Полли, — как много Фонд К. дал школам, здравоохранению и образованию! Если бы не клингеншоеновские гранты, не видать бы нам ни своей газеты, ни своего колледжа!

— Да один этот отель Грушевого острова, — прибавил Райкер, — обеспечит триста рабочих мест, которые так нужны молодёжи летом. Мы отмечали это в нашей газете. К тому же приток туристов быстро вольёт миллионы в местную казну. На презентации я встретился с редактором «Локмастерского вестника», так он мне сказал, что весь Локмастер от зависти позеленел. У вас тут, говорит, золотая жила! Молиться надо на «XYZ Энтерпрайзес» за такой гигантский проект. Всё завезли по высшему разряду. Стройматериалы, оборудование, мебель! А ты вечно проблемы из пальца высасываешь.

Квиллер только скептически пыхнул в усы.

— К чему этому противиться, Квилл? Разве Фонд К. не благотворительная организация? Разве он не предназначен для благоустройства округа?

www.booklot.ru

Читать онлайн "Кот, который приезжал к завтраку" автора Браун Лилиан Джексон - RuLit

Выбрать главу

Ваш волнующий, полный веселья вечер начнется с незабываемого обеда. Вас ждут: цыплята отеля, приготовленные по специальному рецепту, и богатый выбор изысканно-сладострастных десертов: груши романо, груши шантильи и груши эскаффье. Затем следует программа развлечений, возглавляемая знаменитым Маэстро Мускаунти и его аккордеоном. Когда вы удалитесь на покой после целого дня удовольствий, то найдете у себя на подушке квадратик ириски в индивидуальной упаковке Сладких сновидений!

ВОСКРЕСЕНЬЕ… Волнение начнется с блистательного завтрака в буфете, предлагающем 85 наименований блюд (любые четыре — на выбор). Затем — «все на борт» специально поджидающего навозного фургона, элегантно переоборудованного для поездки на Маячную Вершину по эксклюзивной Дороге Западною побережья. Взгляните на дачи именитых и богатых! Сфотографируйте живописный маяк! Полюбуйтесь местами, где пошли ко дну сотни кораблей и потонули тысячи мореплавателей! Содрогнитесь при звуке ружейной стрельбы в лесу! После ланча (не включается) вы погрузитесь на паром и неохотно проститесь с волшебным Грушевым островом, свидания с которым вам никогда не забыть…

И ЗА ВСЕ ПРО ВСЕ — $149.50, благодаря щедрости тройственного совладения! Стоимость включает в себя кратковременное страхование жизни плюс бесплатный кот для каждого гостя на вывоз домой. Грандиозный выбор расцветок! (Чёрно-белые на складе временно отсутствуют.)

Пародия подняла Квиллеру настроение перед вечером с четой Райкеров, и незадолго до восьми часов он вызвал экипаж и забрал их с ПП, где они остановились.

— Как вам понравился «Островок опыта»? — поинтересовался он.

— Мечта! — воскликнула Милдред. — Хозяйки гостиницы, безусловно, очаровательны!

— Но расценки у них зверские, — сказал Арчи. — Знаешь ли ты, сколько мы платим за люкс, который ты забронировал? Кроме нас, зарегистрирован только один гость, — это кое-что тебе скажет.

— Но декор утончённый, — настаивала Милдред, — и в нашем люксе такой прелестный подбор живых цветов! Розовые гвоздики и львиные зевы!

— Мне кажется, что эти женщины только для виду содержат гостиницу, — сказал её муж. — Они открыли её, чтобы им снизили налоги, сами же просто проводят лето, поддавая на бельведере.

— Да, они, кажется, самую малость попивают, — сказала Милдред, которая была уже в экипаже. — Ох! Разве это не самое отвратительное здесь здание? — добавила она, когда экипаж проезжал мимо гостиницы «Домино».

— Но оно популярно, — сказал Квиллер.

— Потому что цены нормальные, вот почему, — отрезал Райкер.

К отелю они пробились сквозь фалангу пикетчиков, туристов и бездомных котов. Милдред сказала, что это какое-то месиво. В вестибюле она заявила, что чёрные флаги чересчур мрачны. Потом заметила за столом заказов Дерека Катлбринка. Она обучала его в школе и аплодировала ему на пьесах Пикаксского театра.

— Дерек! Что вы здесь делаете? — крикнула она.

— На этой неделе играю капитана Хука. На следующей — Кинг-Конга.

Расцветая улыбкой, он устроил их в отдельную кабинку Корсарской комнаты. И незаметно сунул Квиллеру клочок бумаги, который тот опустил в карман.

У троицы старых друзей после недельной разлуки нашлось много тем для разговоров: выстрел на песчаной дюне, антикомариные меры и обычные газетные заморочки. Потом Райкер спросил у Квиллера:

— И ты считаешь, что вся эта чепуховина чего-то стоит? Ты что-то не забиваешь факс материалами до отказа.

— Ты переправился сюда только для того, чтобы проконтролировать своего сотрудника? — возмутился Квиллер.

— Не забудь, газета платит за твой кутёж.

— Что ж, — вымученно начал Квиллер: Райкер ведь не знал о его настоящей миссии. — У меня масса заметок и набросков, но мне нужно время, чтобы их систематизировать. Я, например, открыл, что Грушевый остров не грушевидной формы. Он, может, и был грушевидным пару столетий назад, но эрозия превратила его в равнобедренный треугольник.

— Это открытие мирового значения, — сухо отозвался издатель. — Посмотрим, как-то ты напишешь тысячу слов об этом глубоком предмете. Ты рекомендуешь опять поменять его название? Так оно у тебя будет звучать вроде какого-нибудь Греческого острова.

Закуски были поданы. Квиллер рекомендовал кайенскую кухню, и все трое заказали свиные отбивные этуфе.

— Так ведь это не что иное, как тушёные свиные отбивные, — сказал Райкер. — Милдред всё время их готовит. Много ли они платят этому повару из Нового Орлеана?

Когда всерьёз принялись за еду, Квиллер выложил им подробности истории со змеиным укусом — до сих пор не оглашенные им описания, реакции, предчувствия и выводы.

Милдред содрогнулась. Под впечатлением оказался даже Райкер, однако он захотел узнать, почему упомянутые факты были скрыты от газеты.

— Ведь это тянет на маленькую сенсацию: всеми любимый автор-миллионер спасает юную наследницу, — с профессиональным блеском в глазах заметил он.

— История, может быть, ещё не окончена. Они — семья необычная, а я приглашен к ним завтра на чаепитие.

— Кстати, о чае, — заметила Милдред. — Ты был в чайной? Они подают настоящий чай в толстых английских чайниках, тонкие фарфоровые чашки и песочное печенье — сколько влезет.

— Квилл и я, — сказал её муж, — наелись в Шотландии песочного печенья на всю оставшуюся жизнь. Оно вряд ли поразит меня, человека, посетившего эту страну. На печенье они определенно не делали никакого бизнеса, когда мы там были.

— А ходили вы в антикварную лавку? — спросил Квиллер.

— Да, и узнали женщину, которая её содержит, — ответила Милдред. — Она живёт в «Островке опыта». Мы видели её нынче утром за завтраком, но она держалась довольно холодно.

— Неудивительно, что у неё в лавке такие высокие цены, — сказал Райкер. — Ей приходится платить за этот люкс с живыми цветами и шампанским. Более того, её коллекция весьма сомнительна. У неё есть несколько копий стекла времён депрессии, которые она выдает за подлинники. Сейчас на рынке масса поддельных безделушек, всякого брик-а-брака и доколумбовских фигурок. Она что, не в курсе или мошенничает умышленно?

— А как отреагировал бы на это Эксбридж? — спросил Квиллер. — Он, видимо, крепко держит дело в руках.

— Ну, я не тот, кто ему об этом скажет. С ним в последнее время трудновато. Думает, что может учить нас, как издавать газету.

За десертом — неизбежным ореховым пирогом — Милдред спросила о сиамцах.

— Коко учится играть в домино, — сказал Квиллер, — и всякий раз меня обыгрывает.

— Должно быть, это нетрудно, — возликовал Райкер.

— А что вы думаете об островных котах?

Милдред, вечно участвующая в каких-нибудь благотворительных мероприятиях, горячо откликнулась:

— Их тут слишком много! Чтобы сохранить здоровую кошачью колонию в районе вроде этого, их надо отлавливать, кастрировать и освобождать, как делаем мы на материке.

— Нашим сотрудникам, — сказал Райкер, — наконец удалось убедить бюрократов, что это не только гуманно, но и гораздо дешевле, чем массовое уничтожение.

Квиллер, которому нравились всяческие авантюры, сделал хитрое предложение:

— Почему ты не пошлёшь сюда репортера, чтобы обсудить вопрос о диких котах с отдыхающими, лавочниками и с самим шефом-начальником? Ты мог бы получить неплохой фоторепортаж.

— Только не отправляй моего пасынка, — вмешалась Милдред. — Роджер мигом расхохочется — даже раньше, чем паром причалит.

После обеда, поднимаясь в экипаже по прибрежной дороге, Квиллер объявил, что остановился в отвратительной гостинице, чтобы сэкономить газетные денежки. Затем он уломал извозчика подождать, пока он покажет Райкерам четыре древесных ствола в гостиной и коттедж на «Очковом дворе».

~ 30 ~

Предыдущая страница Следующая страница

www.rulit.me


Смотрите также


 
Msup1 | Все права защищены © 2018 | Карта сайта
Дизайн и поддержка сайта — «Askaron systems»