Фрэнсис Бэкон: Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин. Надежда хороший завтрак но плохой ужин

хороший завтрак, но плохой ужин. Что так определил Френсис Бэкон?, 7 букв, 4-я буква Е, сканворд

хороший завтрак, но плохой ужин. Что так определил Френсис Бэкон?

Альтернативные описания

• Женское имя

• Вера в возможность осуществления чего-нибудь радостного

• Название известной песни А.Пахмутовой

• Русское женское имя

• Стихотворение М. Лермонтова

• "... - мой компас земной" (песен.)

• "... умирает последней"

• "Девчата" (имя актрисы)

• "Королева бензоколонки" (имя актриса)

• ... Румянцева (актриса)

• антоним отчаяние

• в детстве друзья ее звали Надей

• в детстве мама звала ее Надей

• вера в возможность осуществления чего-нибудь радостного, благоприятного

• дочь Романюка из комедии "Калиновая роща"

• духовная одежда, согревающая душу

• единственное, что осталось в ящике Пандоры

• ее маленький оркестр под управлением любви играл стихотворные мелодии Булата Окуджавы

• ее можно лелеять

• женское имя

• женское имя, рифмующееся с одеждой

• женское имя: (русское) буквально надежда

• известное женское имя

• имя Крупской

• имя актрисы Румянцевой

• имя певицы Бабкиной

• имя певицы Кадышевой

• имя российской актрисы Бахтиной

• истинно русское женское имя

• компас земной (песен.)

• кормилица несчастных

• крупская, Румянцева (имя)

• море Счастье обмелело, а Река Любви замерзла. А озеро чего осталось

• надежа, надежный и пр. см. надеяться

• название известной песни А. Пахмутовой, "компас земной"

• обычное имя для русской девушки

• одна из семи добродетелей

• ожидание блага

• ожидание лучших времен

• она обычно плохой проводник, но прекрасный товарищ в пути

• она умирает последней

• оставь ее, всяк сюда входящий (девиз)

• оставь ее, всяк сюда входящий

• отсроченное разочарование

• парусное судно первой русской кругосветной экспедиции И. Крузенштерна

• песня А. Пахмутовой

• плохой проводник, но хороший попутчик

• подружка Веры и Любови

• подходящее имя для русской девушки

• подходящее русской женщине имя

• последнее, что остается у обездоленных

• последняя умершая

• румянцева, Крупская (имя)

• русское женское имя

• самая прочная из всех бесплотных опор

• синоним упование

• сорт белокочанной капусты

• сорт земляники

• сорт картофеля

• сорт пиона

• состояние человека

• стихотворение М. Лермонтова

• стихотворение русского поэта К. Батюшкова

• судно экспедиции Крузенштерна

• упование на светлое будущее

• хорошее имя для русской девушки

• хороший завтрак, но плохой ужин. Что так определил Френсис Бэкон

• чаяние

• четвертый эпизод киноэпопеи "Звездные войны" называется "Новая ..."

• что осталось на дне ящика "Пандоры" после того, как она выпустила на волю пороки, несчастья и болезни

• что осталось на дне ящика Пандоры

• «девчата» (имя актрисы)

• «королева бензоколонки» (имя актриса)

• название известной песни А. Пахмутовой, «компас земной»

• дочь Романюка из комедии «Калиновая роща»

• четвертый эпизод киноэпопеи «Звездные войны» называется «Новая ...»

• что осталось на дне ящика «Пандоры» после того, как она выпустила на волю пороки, несчастья и болезни?

• море Счастье обмелело, а Река Любви замерзла. А озеро чего осталось?

• оставь ее, всяк сюда входящий!

• «... — мой компас земной» (песен.)

• умирает последней

scanwordhelper.ru

Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин — КиберПедия

- Дженсен, - Джейсон вошёл в кабинет брата, тот сидел за столом, перед ним стояла бутыль виски из старых запасов, и его пальцы безучастно скользили по горлышку сосуда. Ответа не последовало, Дженсен повёл плечами и вышел из сковавшего его тело транса. Транса безысходности. Он поспешно наполнил стакан алкоголем, как будто боялся куда-то опоздать, и выпил залпом, так же быстро, словно в этом была острая необходимость. - Я доказал тебе, как и обещал, - Джейсон разорвал повисшую тонкой паутиной тишину, разорвал без всякой деликатности, которая должна была бы пощадить чувства близнеца в такой щекотливой и горькой ситуации, затем он бесцеремонно сел поверх столешницы, поправил свои кружевные манжеты, чтобы скрыть, что сам жутко нервничал. - Дженни, я...- Замолчи... - лорд закусил нижнюю губу, которую дёргала мелкая дрожь, его глаза увлажнились так стихийно, что он сам не понимал откуда взялось столько слёз. - Что ты за чудовище такое?"Нравится своей грубой лапой мять мое сердце?" - этот излишне поэтический вопрос Дженсен не озвучил, он уверился, что говорить ему что-то о своей душе, как бисер перед свиньёй метать. - Я? - Джейсон протянул руку к лицу брата. - Это твой пахарь двуличная тварь, выводя его на чистую воду, я заботился о тебе. - Хотел бы позаботится, ты бы просто мне всё рассказал, - он окинул презрительным взглядом протянутую ладонь и отодвинулся вместе со стулом на другой край стола. - А не устраивал бы такой ужасный спектакль. Лорд вытер слёзы рукавом, налил себе вторую рюмку. Близнец наклонился, заглядывая Дженсену куда-то за зрачки, пытаясь там найти хотя бы толику благодарности. Он ещё утром был твёрдо уверен, что поступает правильно, что Джаред достоин того унижения, что он ему приготовил, а брат должен снова начать его слушать, ведь он самый близкий ему человек, и он разоблачил обманщика. Сейчас эта уверенность трещала по швам, но он не мог признаться даже самому себе, что ошибался.- Мне показалось, что так до тебя лучше дойдёт, - Джейсон тревожно ухмыльнулся. - Ты прав, до меня дошло, - он убрал бутылку себе в карман кафтана, осушил рюмку и встал. - Невероятно хорошо дошло. - Вот так, значит? - он взял брата за предплечье, больше схватив за грубую ткань его одежды, чем за руку. - Что же до тебя дошло?Дженсен провёл по нему таким холодным взглядом, что Джейсон ощутил небывалый страх, вызвавший шквал неприятных мурашек. Его грудь пробрали иголки волнения, заставили стоять и не дышать, вцепившись расплывшимися зрачками в ледяную скульптуру, когда-то бывшую ему родным человеком.- У меня нет брата, и никогда не было, - он произнес это ужасающе спокойно, действительно как далёкий голос, доносящийся из-под груды льда.Джейсон испытал кошмарное чувство - в первые секунды отнялись руки, потом по артериям побежала жгучая жидкость, словно кровь отравили спиртом, и стало ломать кисти, как при ангине. - А кто же тогда я? - Джейсон ощутил, как вибрирует его гортань. - Монстр, - голос был наполнен болью и ненавистью, как будто он специально произнёс это так чётко и остро, чтобы это одно слово было подобно кинжалу, вошедшему между рёбер.

Дженсену было нестерпимо больно, но какая-то предательская тень удовольствия коснулась его сердца, и он не стал себя за это корить. Выдернув плечо из руки брата, он отвернулся и направился к выходу, но не успел он сделать и полшага, как остервенелый хищник бросился на него, схватил за горло и прижал к стене, громко и сбивчиво дыша. - Куда собрался? Мы ещё не договорили!- Всё кончено! Отпусти меня, - Дженсен оттолкнул нападающего. - Любые наши отношения кончены, слышишь?Джейсон убрал руки, с трудом контролируя гнев, брат сразу же двинулся к двери. - Ничего, Дженни, я подожду, - он задержал внимание на бутыле виски, торчащей из кармана его коута, близнец спиной почувствовал этот взгляд. Он ощетинился, затаился на секунду, а затем обернулся. Его лицо было исковеркано сарказмом. - Подождёшь чего? - он рассмеялся. - Пока я напьюсь? - Конечно, ты же только это и можешь, слабак, - он надеялся, что в ответ на эту реплику Дженсен кинется на него с кулаками, и его можно будет скрутить и сделать более мягким.Только брат отреагировал иначе, слишком спокойно, с какой-то глубокой досадой и грустью. Он пристально вглядывался Джейсону в глаза пару мгновений, желая понять, есть ли сейчас между ними хотя бы немного братской близости, хотя бы волосок, хотя бы её четверть. - Ты никогда не был против того, что я пью, ведь я же становлюсь сговорчивее и не сопротивляюсь... Джейсон сжал напряжённо губы и уставился недоумевающими и виноватыми глазами, невольно сделал шаг назад. - Что ты хлопаешь невинно ресницами? Тебе же это нравилось, - он достал из кармана виски, откупорил пробку. - Зачем ждать? Давай, я сейчас всё залпом выпью, отключусь, и ты трахнешь меня на этом столе?Близнец побледнел, его сердце стучало загнанно и отчаянно, словно его захватила в свои щупальца ядовитая медуза, и уже впрыснула яд, от которого нет антидота. Всё кончено. - Как тогда, три месяца назад! - Дженсен испытал такое облегчение, выкрикивая это обвинение, которое он таил в себе всё это время, выплёскивая обиду и боль.Брат стоял, как пришибленный, кусал нижнюю губу. - Ты помнишь? - он даже не пытался врать. - Слава Богу, нет. Я утром понял. Брось, этого нельзя было не понять... - Я думал, что мне удалось скрыть все следы, - он опустил голову, пряча взгляд, а затем резко вперил его в Дженсена. - Почему ты молчал так долго?- Этот разговор сделал бы нас чужими, а я боялся тебя потерять... А сейчас терять уже нечего, - он был исполнен горечи, ему казалось, что он давно пережил ту ситуацию, но сейчас всё вернулось обострённым. Они стали не-братьями очень давно, отчуждение росло и набухало внутри, и вот теперь оно выступило на первый план явственно и честно. - Ты три года меня отвергал, - он говорил на сбитом дыхании, и на последнем слове не хватило воздуха, он помолчал миг, чтобы отдышаться. - Я не удержался, твое тело...Он вожделенно закатил глаза и закусил губу, вспоминая как трогал ягодицы Дженсена, как был у него внутри, и эти воспоминания были самыми живыми и яркими из всей его жизни. - Моё тело... ты во мне только тело и видишь, ты всё делаешь, чтобы меня сломать, уничтожить, чтобы от меня одна задница осталась, чтобы я всегда был тебе доступен, как вещь. А я не вещь, - он подошёл к дверному проёму. - Ты воспользовался мной, когда я был пьян, сложно представить более низкий поступок. Так что не спрашивай, почему ты мне не брат. - Уедешь? - осторожно спросил Джейсон.- Зачем? Это мой дом, - он погладил рукой резную ручку и вышел за порог. - Просто буду держаться от тебя подальше.

Джейсон на этот раз не пошёл за ним, и Дженсен добрался до конца коридора, заглянул в свою спальню, где на полу лежал Джаред. Он стукнул кулаком по косяку, снова пересёк коридор, и, проходя мимо кабинета, бросил брату:- И убери свою шлюху из моей комнаты!

***

Дженсен ушёл очень поспешно, скрылся за поворотом коридора, но бойкий гул его шагов ещё долго звенел в ушах Джейсона. Брат не просто уезжал на время, или решил заняться чем-то один - такое уже бывало. Он даже не уехал, он рядом, только при этом был будто на другом конце вселенной, так что его не достать, не подцепить словом, не одёрнуть рукой. Между ними разрослась холодная бездна, хотя она была всегда, только раньше над нею был протянут мостик, а сейчас он оказался разрушен. Джейсон справился с угрызениями совести быстро и хладнокровно, переместив локус вины на "свою шлюху". Он сжал челюсти, тяжело выдохнул и медленно вышел в коридор, он специально шёл, не спеша, растягивая время до момента, когда увидит Падалеки - в его сердце поселился обжигающий страх, который вытеснял злость. Он испугался того, что сделал. Едва увидел через дверной проём, как неподвижно и безмолвно лежит на полу Джаред, лицо в крови, и видно, как затекли конечности от верёвок. Когда Джейсон доставал кинжал из ножен дрожащими пальцами, юноша смотрел куда-то под кровать, расфокусированным взглядом. Злость желала разрешиться как можно скорее - убить причину всех его бед, занозу, сделавшую воспаление. Падалеки не сопротивлялся, когда Джейсон больно схватил его за загривок, заставил приподняться над полом. Лицо парня было измазано засыхающей кровью из разбитого носа, и верхняя губа опухла от удара. Джаред поднял глаза, мягко посмотрел снизу вверх, без тени осуждения, затем на кинжал.- Только побыстрее, ладно? - прошептал он умоляюще, и Джейсону не хватило силы прижать сталь к его горлу.Граф в миг почувствовал, каково это - задыхаться от горечи, каково это, когда глотка пылает от сожаления и жалости. Его пробило ощущением катастрофичности происходящего, необратимого, словно роковой удар, ставший причиной смерти. В эту секунду показалось, что он уже такой нанёс - сегодня утром. Нож в его руке стал нетвёрд, рукоятку словно облили горим маслом, он выскользнул из руки и звякнул лезвием, упав. Покончить с Джаредом сейчас в каком-то роде было милосердием - его боль сейчас была выше его возможности эту боль перенести. Как загнанную лошадь. В тоже время, видя его сейчас раздавленного, он почему-то вспомнил дерзкого и смелого "сыщика", который ругался с ним в тюрьме, или весёлого и находчивого "Тристана" с бала, или того наивного острослова "Cogito ergo sum" в первый день их знакомства. Убивать всё это в таком унизительном и гадком положении было до невозможности несправедливо."Несправедливо" - подумал Джейсон и клацнул зубами от смеси раздражения и чего-то удивительно светлого, но болезненного, будто его просквозило раскаянием через всю грудь и гортань. Он и раскаяние были из разных эпостасей. Оно значило, что он поступил неправильно, а такого в его понимании быть не могло. Однако нож был уже выброшен, а мягкие, чуть влажные от пота волосы Джареда щекотали ему пальцы, Джейсон стянул их ещё крепче в своей горсти, а Джаред чуть искривил лицо от боли. Джейсон толкнул его от себя, как что-то неприятное, снова поднял с пола кинжал, поднёс его ближе к парню. Теперь Джаред отреагировал громким, частым дыханием. Инстинкт самосохранения сложно подавлять долго, и становилось всё страшнее.- Ну? Чего ты медлишь? - суматошно выронил Падалеки, и Эклз сжал нож сильнее, ухмыльнулся с иронией и полоснул... по верёвке, которая связывала Джареда. Тот не мог продохнуть пару секунд.

- Поднимайся, - он взял Джареда за руку и потянул на себя, того ноги плохо держали, так что с первого раза он не встал, едва не повалившись назад, но лорд удержал его. - Теперь ты мой.Падалеки посмотрел на него с удивлением, ощущая его твёрдую и горячую ладонь на своем немного озябшем локте. - Дженсен сказал, что теперь ты моя шлюха, - его рука легла на вышитый карман кафтана, просунулась в него и достала белый носовой платок. - Так тому и быть. Эклз несколько грубовато вытер парню носогубный треугольник, обагрив белоснежную ткань кровью, а потом бросил платок на пол. - Ты мерзавец, - прошипел зло Джаред, когда ладонь Джейсона спустилась ему с поясницы до ягодиц. - Ты сделал ему очень больно. - Кажется, что лгал ему ты, а не я, - лорд убрал Джареду прядь волос за ухо, и тоненькой, но жаркой струйкой воздуха подул ему на мочку уха. - Я лишь пролил свет на твою ложь. Джаред немного отшатнулся, после того ужаса, что он пережил сегодня, такие приятные ощущения воспринимались особенно остро на контрасте с болью. - В тебе нет ни чести, ни благородства, только одна похоть! - он постарался отойти от Джейсона как можно дальше, но тот наступал, и Падалеки оказался прижат к стене. - И это мне говорит мальчишка, который целый год трахался за книжки? На это нечего было сказать, рот онемел моментально, и челюсть, сделав несколько беззвучных судорожных движений, замерла. Его зелёные глаза вдруг совсем поблекли и зрачок напрочь потерял остроту, он печально выдохнул и закусил губу, чтобы не позволять себе заскулить, словно маленькому щенку. Лучше бы его сотню раз убили за кражу денег, чем узнали, кому он их отдал и зачем. И Джейсону стало не по себе, снова в его сердце вонзилась иголка. Он весь сжался, помял кулак, и неожиданно снял с себя кафтан и накинул на плечи Джареду. - Пойдём, - лорд подтолкнул Падалеки к двери.

***

Через десять минут они были в комнате Джейсона на первом этаже особняка, комната была просторнее и лучше обставлена, чем у Дженсена, на длинной тумбе были выставлены разнообразные чучела и головы убитых на охоте животных - оленей, кабанов, лисиц, и целые тушки некоторых мелких. На стене висели сувенирные шпаги, мечи и мушкеты, на столе перед окном под стеклом возлежали медали и ордена, полученные лордом во время войны с Испанией. Было такое ощущение, что попал в музей достижений Джейсона, и это было неуместно комично в сложившихся обстоятельствах. Джаред улыбнулся и приподнял одну бровь, его первая реакция была без тени насмешки, но лорд резко дёрнул с него свой кафтан, оставляя снова голым. - Значит так, пахарь. Теперь я решаю твою судьбу... - он брезгливо бросил свою одежду, ношенную Джаредом, на кровать. - Больше никаких паровых машин и контракта с герцогом, слава Богу, этот заговорщик уехал, нечего с ним якшаться. Лорд обвёл ласковым взглядом свои награды. - Я верен короне, а мой брат - наивный идиот, который позволил тебе ввязаться в дела с почти опальным братом короля.- Нет, Джейсон, - запричитал Джаред. - А как же пари Марка?- Я сыт по горло уже этим пари! - граф стукнул кулаком по тумбочке, и поставленные чучела брякнули, немного подскочив, а белка плюхнулась на бочок. Лорд сразу же бережно поставил её на место. Джаред не удержался от смешка, почти не замечая боли от опухшей губы, Эклз смерил его строгим взглядом.- Чего веселишься? - Белка? Ты охотился на белок? - проклятая улыбка не сходила с лица Падалеки. Граф стоял молча и неподвижно ровно секунду, а затем пересёк всё помещение и открыл чёрную тумбочку в углу комнаты. - А как тебе такой трофей? - спросил он и быстро протянул парню что-то белое и продолговатое, Джаред сначала взял в руки и только потом понял, что это человеческая бедренная кость, он в ужасе выронил её на пол. - Ты? Ты больной! - он сел на кровать и отдышался. - Это кость Питера? Теперь радовался Джейсон, у него было такое довольное лицо и даже немного счастливого огонька в глазах. Он испытывал неподдельное наслаждение от испуганного выражения лица Падалеки. - Если ты не будешь меня слушать, то твоё бедро тоже будет лежать у меня в тумбочке... - Эклз, смеясь, поднял кость с пола и присоединился к Джареду на кровати, размахивая ею перед его лицом. - Ненавижу тебя, - сквозь зубы пробормотал пахарь. - Это правильно, - тихо сказал Джейсон, улыбнувшись одной стороной губ. - Твоей ошибкой стало вообще выпускать меня, я даже не думал, что ты просто так согласишься, поэтому искал компромат на тебя. - Отец Яков... - Падалеки сглотнул слюну. - Да, некоторые люди разыскали его для меня и привезли, - Джейсон стукнул Падалеки костью по колену. - Я даже расстроился, что ты быстро согласился, и тогда мне пришло в голову использовать его по-другому. - Это ты попросил его шантажировать меня... Ты просто... - Монстр, - улыбнулся заигрывающе Джейсон и подмигнул. - Дженсен назвал меня так. - Тебе, похоже, это льстит, - Джаред посмотрел ему в глаза прямым взглядом, в который раз тщетно пытаясь найти что-то человеческое.

Джейсон поднялся с кровати, направляясь к тумбочке, чтобы положить свой "трофей" на место. - Так, ладно, хватит лишней болтовни. Никаких больше паровых машин - ты просто моя шлюха, - он ущипнул Джареда за сосок, снова присаживаясь рядом.- Ты потерял брата, и собираешься довольствоваться шлюхой? - презрительно сказал Падалеки. Лорд на раз-два-три схватил его за локоть, заломал руку и силой заставил нагнуться, животом прижавшись к коленям Джейсона, и открывая для него его обнажённые ягодицы, по которым тот так звонко и терпко шлёпнул, что Падалеки пронзил маленький взрыв стыда и боли. - Зато я этой шлюхой так подовольствуюсь, что искры будут сыпаться, - он отпустил парня, тот сразу же сел, скрывая покрасневшую задницу. - А он вернётся, не переживай, он сам придёт. Джаред осязал голыми ягодицами холодный бархат покрывала, оттенявший болезненное зудение от шлепка, он от стыда скрючился и обречённо высматривал мелкие соринки на ковре, пытаясь скрыть своё пунцовое лицо.Эклз цокнул языком и, наклонился, заглядывая в спрятанные глаза, и чтобы вытащить юношу из ступора, провёл пальцем по его опухшей губе и коснулся носа, словно проверяя, не сломан ли. - Мне пора, не скучай тут, я вернусь вечером, - он взъерошил парню волосы и отправился к выходу. - И не трогай мои трофеи... Парень не ответил, продолжая исследовать ковёр, и только когда лорд уходил, он бросил ему вслед:- Это действительно кость Питера? Мужчина остановился в дверном проёме, взялся рукой за косяк, вальяжно улыбаясь и постукивая ботфортом по порогу. - Это муляж кости Оливера Кромвеля, я присутствовал при его посмертной казни, и их продавали, как сувениры, - он с воодушевлением вспоминал те минуты своего торжества и торжества монархии. - Я решил купить её, как память о том, что бывает с предателями короны. - Как по-королевски продавать муляжи костей, - проворчал Джаред себе под нос, когда Джейсон скрылся в сумраке коридора.

***

Джейсон вышел, а Падалеки в задумчивости приложил пальцы к подбородку, нервно хихикнув, не двигая губами, и не сразу услышал, как лорд запер дверь с той стороны на ключ. Он сразу же кинулся к выходу, подёргал за ручку, но тщетно, выйти теперь он не мог. "Сколько мне здесь сидеть?" - мысленно спросил он сам у себя и со злостью скинул белку на пол, она снова шлёпнулась на бок и смотрела на Джареда своим выпученным глазом. Парень осторожно пнул её, и она залетела под стол, а он, шаркая ступнями по полу, добрался до кровати, и, укрывшись бархатным покрывалом, лег на постель. Он не смог уснуть, слишком сильно его изводили переживания и волнения. Так не хотелось верить, что всё кончено, никаких больше паровых машин и светских раутов, чаяние, которым он жил последний месяц пропало навсегда, и лишь потому, что он помог Джейсону. "Если бы я только знал..." - пронеслась мысль рябью по сознанию. - "Хотя Джейсон обложил меня со всех сторон, он сидел со всеми козырями в руках, а притворялся неимущим и потерянным, мне в любом случае пришлось бы помогать ему, добровольно или поддавшись на шантаж". Он укрылся покрывалом с головой. "Дженсен презирает меня". Эта идея не давала ему покоя, впилась в сердце, как отравленная игла. Он подскочил с кровати, набросив на плечи покрывало, чтобы не быть абсолютно голым, стал суетливо слоняться по комнате, как заведённый, пока его взгляд случайно не упал на окно, сквозь которое он увидел Дженсена. Точно Дженсена - хмельного, шатающегося, с какой-то измученностью в походке, словно прибыл с каторги - Джейсон никогда так не ходил. Джаред осторожно проскользнул за стол с орденами под стеклом, отделявший его от окна, и подошёл к стеклу, почувствовав холодную гладкость под подушечками своих пальцев, при этом вспоминая, как тепло ему было сегодня ночью в пышущих нежностью объятиях своего лорда. Как близко он был вчера, открытый, заботливый и любящий, и как далеко он был теперь, угрюмый, обозлённый и жестокий. Падалеки с содроганием возвращался в момент, когда Эклз его ударил, это было так грубо и безлично, словно он пнул не человека, а ворох гнилых листьев. И так обидно по лицу. Джаред тяжело вздохнул. Сейчас он из своей "клетки" (так ему представлялось это застёколье) мог только смотреть и помня, скучать по его запаху, его взгляду, его прикосновениям, которых, возможно, уже никогда не случиться. - Дженсен, я не хочу быть его шлюхой, - он прошептал это очень тихо и так близко к окну, что стекло запотело от его дыхания. - Мне так жаль, что я подвёл тебя .Он прижался лбом к прохладной поверхности, смотря как его лорд пересекает двор. Эклз остановился, разговаривая с привратником, и тот поддержал его за локоть, когда Дженсен спьяну оступился. - Ты только на лошадь не садись, пожалуйста, - Джаред попросил это так, словно лорд был рядом. И Дженсен обернулся, увидел своего бывшего любовника сквозь отблески закатного солнца, золотисто-красными пятнами лежащими на стекле. Падалеки отпрянул от окна, стукнувшись о стол, когда почувствовал на себе агрессивный взгляд, словно Эклз не смотрел, а расплёскивал пылающую лаву. Джаред набрался смелости снова подойти к окну не скоро, и, вглядываясь в пространство двора, он уже не нашёл там Дженсена, только привратник водил ногой по земле, вычерчивая овалы, чтобы скоротать время своей вахты. Парень снова лёг на кровать, укрылся покрывалом, а обречённость обволакивала его поверх, заставляя прижать колени к груди и тихонько скулить, закусив кулак. Совсем стемнело, вскоре пришла ночь, но спать Падалеки мешали уже не только мысли, но и урчащий живот и зудящее желание справить нужду.

Лязг в замочной скважине послышался только утром. Измученный парень сразу же вскочил, накидывая на себя покрывало, и понёсся к двери, он едва Джейсона не сшиб, мчась к уборной. Когда он из неё вышел, то Эклз уже поджидал его. - Почему так долго? - Джаред на облегчённом полустоне сказал это. - Были дела.Лорд внимательно вгляделся Джареду в лицо, оценивая, насколько стала меньше опухоль на губах и кровоподтёк на носу.- Ты что, ревел всю ночь, щенок? - он подтрунивающе хлопнул парнишку по щеке. - Глаза такие красные. - Не твоё дело, - раздражённо сказал Падалеки, закутываясь в бархатную ткань, и направился обратно в комнату. - У меня для тебя сюрприз, - Джейсон лукаво улыбнулся, переступив порог своих покоев, и непристойно пристально рассматривал Джареда, потом достал из сумки, которую принёс, ворох одежды и бросил её перед парнем на кровать. - Кое-что прикупил тебе. - Что это? Какое-то особо заводящее тебя тряпьё? - фыркул юноша и брезгливо поднял кончиками пальцев штанину предложенных лосин. - Это тренировочная одежда... - Тренироваться делать что? - он отодвинул лосины на край кровати. - Ты знаешь, всё что тебе нужно, я уже умею. И вообще, я очень хочу есть...- Сначала тренировка, - Эклз достал из ножен затупленную шпагу и кинул её парню, тот едва смог её словить. - Господи! - Падалеки со злостью швырнул предложенное прямо под стол с трофеями. - Хватит уже надо мной издеваться, твою мать! - Подними, - граф напряг губы и словно встал на дыбы, готовясь растоптать своего оппонента. - Или пожалеешь, клянусь. Я тебе не Дженсен, чтобы терпеть твои капризы.Он не кричал, но был так убедителен, что Джаред против воли взял с пола шпагу, да ещё и заодно белку поднял, которую запнул под стол накануне. - Белку мою уронил, паршивец, - шутливо произнёс Джейсон, разряжая обстановку. - Ты сам меня просил об этом, и я решил, что это может быть занятно и для меня, одевайся, я подожду на улице.Граф удалился, а Джаред удивленно и сконфужено перебирал одежду, не понимая, к чему это теперь, когда он больше не будет притворяться Тристаном. "Он хочет потешиться надо мной, хочет, выставить меня ещё более униженным". Он даже ни на секунду не подумал, что может быть так, что у лорда всё-таки есть зачатки совести, и он отдаёт ей дань. - Но ничего, твою мать, треклятый тиран, у тебя не получится! - сказал он вслух своим самым мощным шёпотом, представляя, что говорит это Эклзу. - Будешь учить - я научусь!

cyberpedia.su

Глава 10 Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин. Тайная жизнь непутевой мамочки

Глава 10

Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин

Когда я прихожу, наконец, домой, уже почти два часа ночи. Раскаиваясь, я прикидываю, сколько дней мне понадобится, чтобы оправиться от излишеств этого вечера. Задачка на сложение стаканов выпитого вина и вычитание последующих часов сна.

К моему удивлению, Том сидит внизу, за кухонным столом, созерцая портрет своей матери. Радио включено. Он слушает программу «Всемирной службы» Би-би-си о мексиканском архитекторе по имени Луис Барраган и не замечает, как я спускаюсь по лестнице.

Макет здания его библиотеки в Милане стоит тут же, на кухонном столе, и он по-хозяйски обнимает его рукой — этакий мужчина, ласкающий бедра своей новой подружки. На нем какая-то незнакомая полосатая пижама, видимо, купил ее в Милане. Ее воротник встопорщен, кажется, будто у него вокруг шеи старинный круглый плоёный воротник. Полное впечатление того, что передо мной елизаветинский придворный, еще более усугубляется тем, что последнюю неделю он не утруждал себя бритьем, и теперь изрядно отросшая черная борода не дает мне возможности понять выражение его лица.

Я смотрю на портрет с нижней ступеньки лестницы и стараюсь понять, о чем может думать Том. В попытке устоять на ногах я фокусирую взгляд на волосах Петры. С тех пор как я знаю ее, она ни разу не меняла прическу. Внешне она почти не изменилась. Цветовая палитра ее любимой одежды, состоящей из аккуратных гарнитуров-двоек

Декабрь начинается неудачно.

— Миссис Суини, — говорит учительница Джо вереду утром, когда я привожу его в класс, — можно вас на два слова? — Когда дело касается детей, язык страха универсален. А это одна из тех фраз, которая придумана для того, чтобы наполнять страхом сердца родителей по всему земному шару. Она способна преодолеть любые культурные или религиозные барьеры. С комком в горле, участившимся сердцебиением, сухостью во рту, напряженными мышцами, изо всех сил пытаясь удержаться, чтобы не побежать, я подхожу к учительскому столу.

День среднестатистической матери состоит в основном из рутины и бесконечных повторений одного и того же, но все мы знаем, что нить, которая скрепляет все это, столь же непрочна, как сеть паука. А вокруг нас сплошь истории неожиданных бед: ребенок, забравшийся в сушильную машину, которая перевернулась, и он задохнулся; мальчик, который умер от аллергического шока, поев помидоров черри; девочка, утонувшая в небольшой дождевой луже, глубиной всего два дюйма. Жизнь и смерть в нашем собственном дворе или садике. Каждый раз, когда я читаю подобную историю в газетах, я обещаю себе быть более терпимой родительницей.

Вчера утром я проснулась и решила, что на минное поле утренних бедствий ступлю хладнокровно. Увидев, что для приготовления школьных сандвичей нет сыра, я стала импровизировать с джемом. А когда обнаружила, что Фред размотал и засунул в унитаз целый рулон туалетной бумаги, надела резиновые перчатки и устранила засор в колене. И, несмотря, на сумасшедший бедлам, устроенный еще до шести часов утра, — все мальчики проснулись слишком рано и стащили все подушки и пуховые одеяла со своих постелей, чтобы построить корабль на лестничной клетке, с чучелами животных восьмилетней давности на борту, а отпечатки пальцев после шоколадного печенья, без разрешения взятого на кухне, оказались даже на стенах, — я пообещала детям, что не буду все это убирать и они смогут продолжить игру, когда вернутся домой из школы.

Но я забыла предупредить Тома. Он пришел домой после полуночи, нетрезвый и уставший от выпивки на работе. Споткнувшись об огромную панду на нижней ступеньке, он упал, да так сильно, что в кровь разбил губы. Там я нашла его — он лежал лицом к лицу с пандой, изо рта у него текла кровь, он что-то бормотал про мины-сюрпризы. Очень трудно ежеминутно уследить за всеми!

Я вижу, как учительница приводит в порядок свой стол, сама же я, стоя в уголке, открываю и закрываю рот, как золотая рыбка, в попытке заставить свое лицо принять спокойное выражение, — трюк, которому я научилась, наблюдая за телеведущими, когда они готовятся выйти в эфир. Тут краешком глаза я замечаю Фреда, воспользовавшегося в своих интересах этим неожиданным отвлечением моего внимания и устремившегося в угол классной комнаты. Не проходит и секунды, как его брюки вместе с трусами «Строитель Боб»[48] уже спущены до щиколоток, и он писает в стоящее там маленькое мусорное ведро.

Он оглядывается и улыбается, абсолютно уверенный, что я не стану поднимать шум. Уровень моей терпимости начинает опасно понижаться. Я изменяю свой маршрут так, чтобы незаметно пройти боком подругой стороне классной комнаты и спрятать оскверненное ведро в свою сумку необъятных размеров, а затем беспечно продолжаю движение по заданной траектории, чуть сильнее, чем обычно, сжимая руку Фреда. Я чувствую, что Роберт Басс наблюдает за мной, и на этот раз его внимание для меня нежелательно.

Я подхожу к столу учительницы. Она наклоняется вперед, и я следую ее примеру, так что наши головы почти соприкасаются. Должно быть, это плохо. В моей голове прокручиваются несколько сценариев. Джо кого-то побил. Наоборот, кто-то побил Джо. Ему поставили официальный диагноз заболевания, связанного с навязчивым неврозом. И обвиняют в этом меня. Именно моя безалаберность явилась причиной этих навязчивых идей. Или же они раскрыли скандал с педофилом. Или заметили мой флирт с Робертом Басом — он в данный момент в другом конце класса помогает своему сынишке вынимать из ранца учебники и время от времени бросает на меня взгляды.

«Не подобает родителям втягиваться в отношения, носящие характер откровенного флирта, — представляю я, как мне выговаривает учительница. — Мы ежедневно сталкиваемся с последствиями такого рода кратковременных удовольствий, которых ищут родители. Четыре наказания в виде оставления после уроков, миссис Суини!»

Я констатирую, что становлюсь одержимой манией величия, помещая себя в центр созданного мной мира, тогда как в действительности мне следует признать свой периферийный статус. Ладно, я тут ни при чем. Да и учительница эта, вероятно, лет на десять моложе меня. И, несмотря на все резоны, я не могу удержать себя от превращения в упрямую девчонку и стою, уперев руки в бока, — в классической подростковой выпивающей позе.

— Следует ли мне позвонить мужу? — озабоченно спрашиваю я.

— В этом нет необходимости. Дело совсем пустяковое, миссис Суини, — улыбается мне учительница. — Вот что мы нашли в боковом кармане ранца Джо, — говорит она и протягивает мне наполовину опустошенную пачку сигарет. Должно быть, возвратившись домой от Эммы поздно вечером в прошлую пятницу, я спрятала их там.

— Вероятно, это мой муж забыл их там, — не моргнув глазом, отвечаю я.

— Вам уже не шестнадцать лет. Больше не надо прятаться за гаражом, — шутит учительница, и я слабо улыбаюсь.

Я открываю сумку, чтобы положить туда сигареты, и вижу, как она внимательно изучает ее содержимое.

— У вас там мое мусорное ведро? — осторожно интересуется она.

— Нет, это переносной горшок, — слышу я собственный голос.

— Очень похож на наши мусорные ведра, — настаивает она.

И я понимаю, что она будет настаивать дальше. Она жаждет истины и ничего, кроме истины.

— Я нашла его на игровой площадке по дороге сюда, — говорю я, забыв совет Кэти никогда не украшать ложь подробностями. — Думаю, туда кто-то помочился. Судя по цвету и запаху. Это явно ребенок. Мочи совсем мало. — Она выглядит озадаченной. — Я решила отнести это в туалет, вымыть и вернуть на площадку, — бодро заканчиваю я свое повествование.

И бросаю взгляд через классную комнату на зияющую пустоту в том углу, где раньше стояло ведро. Я вижу, как Роберт Басс прохаживается по классу и, дойдя до этого места, распахивает пиджак, вынимает точно такое же мусорное ведро, похищенное из другого класса. Приветливо махнув мне рукой, он ставит ведерко на пол.

— Смотрите, вон ваше ведро, — небрежно киваю я на злополучный угол.

Учительница оборачивается и видит неопровержимое.

— О, простите! Я никогда не видела этих, э… переносных горшков, он выглядит совсем как мусорное ведро. Это проявление высокой гражданской позиции с вашей стороны, миссис Суини, — разворачивает она свою реакцию на сто восемьдесят градусов. — Школе нужны такие родители, как вы.

Класс я покидаю одновременно с Робертом Басом, — он выходит следом за мной в коридор, я обмахиваюсь упаковкой влажных носовых платков.

— Спасибо, — говорю я ему, крепко держа Фреда за руку. — Ситуация была патовая.

— Не стоит беспокоиться. Хочу спросить, не подвезете ли вы меня на эту встречу сегодня вечером?

— Это самое меньшее, что я могу для вас сделать. — Мой язык снова опережает мои мысли, но я принимаю твердое решение — не дать зачахнуть этой его попытке завязывания дружеских отношений. Впервые Роберт Басс проявил в отношении меня инициативу. Я оправдываю свою слабость, приводя в качестве довода то, что было бы просто невежливо отказать ему и что в любом случае это не содержит в себе ничего более опасного, чем только отвезти его на собрание, которое воспоследует в доме Буквоедки на предмет обсуждения организации школьного рождественского праздника. Да, есть что-то подростково-безрассудное в ожидании той невольной близости, которую провоцирует автомобиль. Неловкие маневры, ручной тормоз, упирающийся в живот Роберту Басу, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и тянет меня к себе на колени, — все это возникает в моем мозгу с ошеломляющей четкостью. Даже при полностью опрокинутом сиденье моя голова ударилась бы о крышу. Затем я думаю о том, как выглядит моя неприбранная машина. Заплесневелые яблоки на полу у пассажирского сиденья, липкая ручка перчаточного ящика и шоколад, впрессованный в подушки сиденья. Я принимаю решение не убирать его — в качестве меры, способствующей подавлению искушения.

— Это будет отлично, Люси, — говорит он. — А до тех пор остерегайтесь маленьких детей. — Тут он запрокидывает голову назад и смеется — так громко, что люди начинают обращать на него внимание.

Отведя Фреда в детский сад, я иду на ленч, о котором мы договорились с Петрой. Стоит один из тех холодных зимних дней, когда небо ярко-голубое, а солнце на нем еще более желанно после нескольких недель отсутствия. Я сижу в автобусе на пути к универмагу «Джон Левис» на Оксфорд-стрит, прижимаясь щекой к холодному стеклу, и прикрываю глаза от ослепительного солнечного блеска, чувствуя что-то очень похожее на удовлетворение, несмотря на предстоящую непростую беседу. Сейчас позднее утро, пассажиров позади меня нет, и водитель аккуратно вписывается в повороты, так, чтобы я не стукнулась головой о стекло. Побыть в одиночестве для меня такая же роскошь, как сеанс ароматерапии в «Мишлин Арсьер» для Привлекательной Мамочки номер 1.

Моя свекровь верит в «Джона Левиса», как некоторые люди верят в Бога. Она говорит, что нет ничего стоящего, чего нельзя было бы купить в этих бесстрастных стенах. Когда «Селфриджес» открылся заново, это только укрепило ее веру в непоколебимую стабильность «Джона Левиса». Несмотря на неявные высокомерные попытки модернизировать его мебельный отдел и представить новый ассортимент одежды, ее продолжительная любовь к этому универмагу была преданной и почти постоянной, за исключением кратковременной связи с «Фенвикс» вскоре после того, как мы с Томом познакомились.

Войдя в магазин, я прохожу через отдел галантереи. Есть нечто странно успокаивающее в этих бесконечных рядах разноцветной шерсти и ниток. На стойках — гобелены с безвкусными изображениями кошечек и собачек. Мысленно я воображаю себя сидящей вечером возле Тома на диване, вышивающей гобелен и попивающей «Хорликс»; все мысли о Роберте Басе объявлены вне закона — в пользу безальтернативной преданности семье.

Шитье и вязание были реабилитированы как сносное времяпровождение для светских матерей; я, возможно, с таким же успехом могу вернуть на место гобелен. Я могла бы раскаяться в своих грехах и совершить несколько коленопреклонений в местной церкви. Я сажусь на стул напротив швейной машины, закрываю глаза и начинаю глубоко дышать: вдох-выдох, вдох-выдох… И чувствую себя совершенно расслабленной.

— Люси, Люси, — слышу я рядом чей-то голос. Я открываю глаза. Моя свекровь легонько треплет меня за плечо. — Ты спишь?

— Просто медитирую, — отзываюсь я.

На ней надето то, что она называет своим лучшим пальто, — штука из шерсти цвета морской волны с золотыми пуговицами и широкими плечами, которая навевает воспоминания о восьмидесятых. На воротнике золотая брошь, длинная тонкая полоска с лентой на каждом конце. Она пахнет мылом и духами «Анаис-Анаис».

Мы поднимаемся на эскалаторе. Я стою на ступеньке позади нее. Она держится очень прямо, пятки вместе — носки врозь, как постовой гренадер. В ресторане самообслуживания мы обе выбираем салат из креветок с ломтиками авокадо на черном хлебе. Это естественная эволюция креветочного коктейля, думаю я про себя, когда мы направляемся к столику у окна, из которого открывается вид на «Мраморную арку»[49].

Мы взираем на сквер внизу и чрезвычайно энергично помешиваем свои капуччино. Появление того, что она называет «экзотическим кофе», было одним из немногих изменений, которое она приветствовала.

— Ты, вероятно, хотела бы понять, что все это значит, — смело начинает она. Она по-прежнему в пальто, лишь расстегнула верхнюю пуговицу, и поэтому так сильно напоминает мне Тома, что я едва сдерживаю в себе смех. Должно быть, существует ген «расстегнутой пуговицы».

— Думаю, догадываюсь, — перехватываю я инициативу и надеюсь этим застать ее врасплох. Она в легком удивлении поднимает на меня глаза. — Я замечала, что вы наблюдаете за мной.

— Понятно. Уже целую вечность я хотела сказать кое-что, — говорит она, с опаской глядя на меня. — Но все время откладывала, а теперь дела зашли так далеко, что если я не скажу, то это принесет еще больший вред.

— Быть замужем далеко не всегда просто, — решаю я взять быка за рога. Времени на рассусоливания нет, потому что менее чем через два часа мне надо забирать Фреда из садика. — Вы проходите через различные фазы, полной же совместимости не существует.

— Совершенно верно, — соглашается она. — Часто многие черты, которые привлекают нас в ком-то, оказываются такими, с которыми труднее всего потом сжиться. Совместимость — это то, к чему надо стремиться. — Она отхлебывает капуччино, но, лишившись присутствия духа, долгое время не может его проглотить. Когда же поднимает глаза, над ее верхней губой остается тонкая полоска пены.

— Очень точно, — одобрительно киваю я. — Не всегда получается быть терпимой.

— У тебя очень хорошая интуиция, Люси, — говорит Петра. — И ты честна. Брак — это, по сути, серия компромиссов, и женщины — лучшие хамелеоны, чем мужчины. Быть женщиной — это можно рассматривать как бремя, но на самом деле это создает свободу, а не ограничение, потому что позволяет любить много разных людей.

— Что не делает жизнь легче, — замечаю я. Десятью минутами ранее мне казалось бы немыслимым вести подобный разговор с моей свекровью, и я изо всех сил стараюсь приспособиться к этой неожиданной перемене в параметрах наших отношений. Она, как вижу, приспособилась с явной непринужденностью.

— Однако я думаю, что если ты способна находить компромиссы с одним человеком, то сможешь и с другим, — продолжает Петра. — Мысль, что люди бродят в поисках своей лучшей половинки по всему свету, всегда казалась мне абсурдной. Думаю, мы способны найти много разных привлекательных людей, и если есть шанс, надо всегда использовать его.

Она с облегчением откидывается на спинку стула, как будто искала эти слова в течение многих месяцев, мысленно репетируя нашу беседу поздними ночами. Я со своей стороны ошеломлена ее откровенностью и недоумеваю, не зная, что сказать. Это совсем не то, чего я ожидала! Я отчаянно пытаюсь вспомнить все моменты за истекшие шесть месяцев, которые могли бы открыть ей такой неограниченный доступ к моим мыслительным процессам. И хотя я знаю, что она, возможно, в глубине души неодобрительно относилась ко мне в течение предыдущего десятилетия, я удивлена, что она хочет так просто избавиться от меня. Это похоже на то, что она дает мне карт-бланш на роман на стороне. В моей душе зарождается обида: она что же, считает, будто в нашем браке так мало ценного?

— Я всегда видела в вас приверженца моногамии, Петра! — удивленно говорю я. Потрясенная этим разговором, я повысила голос и, оглянувшись, вижу десятки наблюдающих за нами глаз. Это совсем не подходящая декорация для подобного рода дискуссии. Здесь нет любителей телевизионных реалити-шоу. Сидящие здесь предпочитают «Вопросы о времени» Гарднера на четвертом радиоканале и хотят спокойно поболтать о наилучшей модели газонокосилки.

Ощущение, будто она выбила почву у меня из-под ног. Любые предположения, которые я делала относительно моей свекрови, теперь требуют пересмотра. Вероятно, она знакома с концепцией основных вечеринок, но узнать, что родители Тома, по-видимому, жили в гражданском браке — вряд ли этого можно было ожидать.

— Конечно, я верю в моногамию, — возражает она, выглядя, кажется, слегка шокированной таким поворотом беседы.

— Но вы говорите о любви с разными людьми, — настаиваю я. — Вы имеете в виду платоническую любовь, без секса?

— Ну почему, я считаю, что секс тоже должен быть включен в повестку дня, — отвечает она несколько смущенно. — Хотя с возрастом сексуальные запросы снижаются. — Она расстегивает кнопку на пальто, берет в руки меню и начинает обмахивать им пылающее лицо. — Кажется, я не до конца ясно выразилась.

— А мне кажется, вы выразились достаточно недвусмысленно!

Сидящие рядом кто демонстративно углубляется в меню, кто орудует ножом и вилкой, но я знаю, что все их усилия направлены на то, чтобы следить за нашей беседой, ибо некоторые перестали даже жевать и их набитые рты напоминают теперь щеки хомяков.

— Люси, короче говоря; я хочу сказать, что встретила человека, которого когда-то давно, много лет назад очень любила, и собираюсь уехать с ним жить в Марракеш.

Я с трудом пытаюсь определить — равен ли мой шок от внезапного осознания того, что вся эта беседа была о ней, а не обо мне, шоку от сообщения, что свекровь в кого-то влюбилась и собирается уехать за границу. Я сижу, уставившись на нее — неприлично долго.

— Это… тот человек, который написал ваш портрет? — спрашиваю я.

— Да, это он, — отвечает она застенчиво. — Я не знаю, как мне сказать об этом Тому. Я знакома с этим человеком много лет. Он присылал мне от случая к случаю письма, но я никогда на них не отвечала. Я была непогрешимо верна. А недавно, пару лет назад, он приехал в Лондон, позвонил мне, и мы вместе пообедали. Он на двенадцать лет старше меня. Мне было всего двадцать, когда у нас был роман. Просто сейчас мне представилась возможность получить то счастье, которое я отвергла сорок лет назад, и я не хочу упускать его снова.

— Но почему же тогда вы не вышли за него замуж? — изумляюсь я.

— Потому что он был ненадежным. Он пил. Он никогда не был бы верным супругом, и мы жили бы в нужде, — отвечает она. — У нас была сильная страсть. Я никогда не рассказывала отцу Тома об этом. Но то, что тогда было неправильно, стало правильно сейчас.

— Но разве вы не продолжали думать о том, как это могло бы быть? — спрашиваю я, удивляясь силе ее воли, которую она, вероятно, призвала, чтобы выключить ток, который бежал между ней и художником, и включить его снова, когда она встретила отца Тома.

— Конечно, я думала о нем и о тех отношениях, которые никак невозможно было вычеркнуть из памяти, но я приспособилась к другому человеку, — говорит она. — Я пыталась объяснить тебе это раньше, когда говорила, что можно любить много разных людей. Я любила отца Тома, он был действительно очень приятным, и он любил меня. Он подарил мне своего рода стабильность, к которой я стремилась. Джек принес бы мне страдание и боль, и это разрушило бы все хорошее между нами.

— Он был женат?

— У него было две жены и шестеро детей, причем один ребенок от женщины, на которой он не был женат. Он говорит, что если бы я осталась с ним, такого никогда бы не случилось, но я знала, что не было ни одного человека, который обладал бы всеми необходимыми качествами, чтобы выдержать его натуру. Ему нравились умные женщины, а я никогда не была ни остроумной, ни находчивой интеллектуалкой. Его привлекали женщины, склонные к авантюризму. Он любил необычных людей, потому что они были интересными. Я была слишком обыкновенной. Естественно, я тоже могла выпить и устраивала вечеринки, но совершенно не так, как он. Единственно общее, что нас объединяло, был секс.

Возглас изумления сдавленно прокатывается по ресторану «Джон Левис», и это помогает мне, поскольку, хоть метаморфоза в наших отношениях, конечно, приятна, углубляться в эту тему мне вовсе не хочется.

— Мне бы хотелось, чтобы Тому об этом сообщила ты, Люси, если не возражаешь, — говорит она. — Я не смогу посмотреть ему в глаза.

— Я все же думаю, это надо сделать именно вам, — возражаю я. — Он не будет протестовать так сильно, как вы думаете. Он поймет необходимость для вас быть любимой и страх одиночества. Мы все понимаем это. Почему бы вам не зайти к нам сегодня вечером? Я уйду на собрание родительского комитета.

— Если ты уверена, что так будет лучше всего… — произносит она.

— Да, я уверена, — подтверждаю я, откидываясь назад и размышляя над тем, как мало мы знаем даже о самых близких людях. — Нам действительно будет не хватить вас.

— Услуг бесплатной няни и уборщицы? — улыбается она. — Не говоря уж о постоянном вмешательстве в ваши дела. Мне тоже этого будет сильно не хватать. Вы должны будете приехать и обязательно погостить в Марракеше, это очень увлекательный город, я думаю, детям он понравится.

— Вы собираетесь пожениться? — любопытствую я.

— Нет, — отвечает она. — Мы будем жить дружно во грехе. Я уезжаю в начале следующего года, так что это Рождество я проведу вместе с вами. Если твои родители не против.

— Конечно, нет. Они будут рады, — лгу я.

— Тогда идем за покупками? Я хочу подарить тебе кое-что. Теперь, когда я продаю дом, я чувствую себя достаточно расточительной. Давай вылезем из этих джинсов и купим тебе что-нибудь симпатичненькое.

— На самом деле у меня постоянно случаются какие-то неприятности. И мне лучше ходить в джинсах. И симпатичное мне действительно не подойдет. Но в любом случае спасибо. Почему бы нам вместо этого не поискать подарки для детей?

Мы идем в отдел игрушек. Комбинация световых гирлянд, шишек из пластика кричащих расцветок и количества все еще не приобретенных рождественских подарков заставляет меня чувствовать себя отвратительно. Я бы с удовольствием присела где-нибудь в одиночестве в уголке, чтобы переварить все, что она мне сообщила, и запомнить эту беседу, потому что хотя я понимаю, что она означает нечто очень важное, но в данный момент не совсем еще осознала, что именно. Однако Петра горит желанием облегчить мое бремя и хочет перейти к более прозаическим делам.

В тот же вечер я оставляю свою свекровь ужинать наедине с Томом и еду с еще влажным номером журнала «Экономист», небрежно брошенным на переднее пассажирское сиденье, за Робертом Басом. Я надеюсь восстановить некую интеллектуальную базу наших с ним отношений и решаю после беглого просмотра этого журнала в наполненной ванне, что беседа во время нашей недолгой поездки до дома Буквоедки должна быть сосредоточена на мировых событиях и других безопасных темах. Должно быть, это выглядит немного нарочито, но я решила взять под контроль события и не позволять им безнаказанно случаться со мной.

С другой стороны, само состояние журнала — он настолько влажный, что даже страницы слиплись, — может подтвердить ему, что я читала его в ванне. И, следовательно, была в тот момент голой. Это может привести его к мысли о делах совсем другого рода. Мужчины легко поддаются внушению. Стоит вам лишь произнести слово «масляный», а они уже вспоминают «Последнее танго в Париже».

Несмотря на то, что я впервые еду к его дому, этот маршрут уже отложился в моей памяти. Несколькими неделями ранее я как-то вечером провела несколько минут за компьютером, пытаясь проложить наиболее логичный для него маршрут от дома до школы, используя «Определитель маршрута ассоциации автомобилистов». У меня на коленях лежит карта, увеличенная до возможно большего размера.

Я сижу в машине перед домом, ожидая его появления. Это классическое строение ранневикторианской эпохи, белое, с отштукатуренным фасадом и недавно покрашенной синей парадной дверью. Через низенькую белую стену я могу заглянуть в окно подвальной кухни. Кто-то моет посуду. Какая-то женщина с непередаваемой стрижкой а-ля «сорванец» лениво чистит кастрюли. Они не могут быть чистыми, думаю я про себя, когда она небрежно сваливает их в кучу возле раковины. Я вижу, кик к ней подходит Роберт Басс и кладет руку на ее худое плечо. Она поворачивается, чтобы поцеловать его в губы. Она одета в обтягивающие джинсы и ботинки. Должно быть, это его жена. В глубине я вижу маленькую тень малыша, сидящего на полу и играющего с поездом. Я откидываюсь назад и кладу голову на подголовник. Никогда раньше я не видела его жену. Я представляла ее себе совсем непохожей на меня — такой энергичный тип деловой женщины с безупречным макияжем, в костюме or Армани, женщина с непреклонной улыбкой и тщательно уложенными волосами. Вместо этого мне преподносят другой образ совершенства! Конечно, при ближайшем рассмотрении там неминуемо окажутся уже наметившиеся «звездочки» на ногах, признаки вялости в области живота, а возможно, также и тени под глазами, отнюдь не делающие ее краше, но даже издали видно — фигура у нее завидная. Я так поглощена разглядыванием, что не замечаю, как Роберт Басс выходит из дома. Открыв дверцу машины, он плюхается прямо на журнал.

— Люси, как это любезно с вашей стороны! — говорит он.

Мы трогаемся, и я замечаю, что при каждом его движении «Экономист» потихоньку выползает из-под него, до тех пор, пока, наконец, не падает на пол. Он наклоняется за ним, но его внимание привлекают другие валяющиеся там бумажки.

— Что там? — спрашиваю я, стараясь не отвлекаться от дороги.

— Упаковка от масла. — Он озадаченно смотрит на меня. Я подпрыгиваю и, вероятно, ахаю, потому что он быстро заявляет, что никогда еще не встречал людей, страдающих маслофобией.

Я знаю, что думает он о Марлоне Брандо. Я хотела бы взять кредит на понимание мужской души, но ясно, что сейчас неподходящий момент.

— Не перестаю удивляться вашему автомобилю, Люси, — говорит он.

— У некоторых людей есть второй дом, у меня — автомобиль. Вы не возражаете, если мы заедем на заправку?

— С вашей стороны это было бы предусмотрительно, — назидательно реагирует он, просматривая компакт-диски в бардачке. — О, да они все перепутаны! Впрочем, молчу, молчу!

— Что же касается первого пункта, должна заметить, что есть на свете ситуации и похуже, чем иссякнувший по дороге в школу бензин, — замечаю я.

— Да, есть, но немного, — резонерствует он. Выходя из машины, чтобы заплатить за заправку, я уже чувствую, что он меня раздражает, причем не только из-за этих его язвительных замечаний, но в значительно большей степени из-за его красивой жены.

Я терпеливо стою в очереди, все еще мрачно впечатленная образом обольстительной женщины в полуподвале, шаря в пальто в поисках кредитной карты. Надо же, в кармане, оказывается, дыра. Но кредитку я все же нахожу — она провалилась за подкладку. Люди позади меня начинают нетерпеливо гудеть мне в затылок. Но ничего, все, кажется, идет благополучно. До тех пор, пока женщина за кассой не заявляет, что «есть небольшая проблемка». Обычно так говорят, имея в виду обратное. Перегнувшись через кассу, так что все начинают на нас таращиться, она сообщает, что ей нужно позвонить менеджеру, и советует всем пройти к другой кассе.

— Боюсь, нам придется пока оставить эту кредитную карту у себя, — говорит менеджер, выпятив грудь от сознания собственной важности, отчего его бейдж со словом «менеджер» делается еще более заметным. — Карта заявлена как украденная.

— Послушайте, я все могу объяснить! — Я мгновенно понимаю, что совершила оплошность. — Видите ли, я думала, что потеряла эту карту. Поэтому и объявила ее украденной. А сейчас случайно нашла ее, она была за подкладкой моего пальто. Персона на карте — это я. Люси Суини. Все просто. — Я улыбаюсь, чтобы расположить его к себе. Похоже, он колеблется. — Позвольте мне пройти к автомобилю и найти другую карту, с которой нет проблем, — спокойно предлагаю я.

— Мы должны следовать установленному порядку, — прекращает колебания менеджер. — Кроме того, вы можете сбежать. Нам хорошо знаком ваш тип.

— Какой еще такой «мой тип»? И многие из нас сбегают? — Я чувствую, что сейчас сорвусь. И срываюсь: — Вы действительно думаете, что есть движение матерей, замученных недосыпанием, финансовыми проблемами и переполненными бельевыми корзинами? И что эти матери спасаются мелкой подделкой кредитных карт? Конечно, если таковые и есть, то их надо задерживать. К тому же это несложно. А отчетность идет в гору.

Под взглядами присутствующих я останавливаю свою декламацию и вижу, как Роберт Басс пытается разглядеть сквозь лобовое стекло, что происходит на территории автозаправочной станции.

— Сейчас приедет полиция, — продолжает менеджер, пристально глядя на меня с еще большим беспокойством в глазах. Плохо, плохо, плохо и становится все хуже. Роберт Басс выходит из машины, идет к нам; по тому, как он приглаживает руками волосы, я определяю, что он раздражен.

— Мы опаздываем!

— Это ваш сообщник? — кивает на него менеджер, оглядывая его с ног до головы.

— Что-то вроде того, — огрызается подошедший. — Что происходит, Люси?

Я объясняю.

Нас сажают на деревянную лавку позади конторки.

— А на этой удобнее, чем в пабе, — замечаю я, стараясь привнести немного светлого в происходящее. Однако он сидит, сжав голову руками и поминутно ероша свои прекрасные волосы. — Я обещаю, все будет хорошо, — утешаю я; моя рука задерживается в воздухе рядом с его плечом.

— Не разговаривайте и держите руки на коленях, — говорит менеджер. — У вас может быть оружие.

Полчаса спустя появляется полицейский, одетый в пуленепробиваемый жилет. До нас ему нет никакого дела. Он просит менеджера не тратить попусту его время и звонит в мой банк. Там ему сообщают, что в течение этого финансового года я потеряла уже одиннадцать кредитных карт, советуют ему порвать эту карту, выбросить и отпустить нас с миром.

В молчании мы возвращаемся в машину.

— Не понимаю, как ваш муж с этим справляется! — слабым голосом сокрушается Роберт Басс. Откинув кресло далеко назад, он закрывает глаза, как я и видела в своих фантазиях. Но не при таких обстоятельствах. — С виду ваша жизнь такая однообразная, но на самом деле бьет ключом и пылает огнем, как какая-нибудь центральноамериканская страна с анархическим типом правления. Ничего предсказуемого! — продолжает он сокрушаться, по-прежнему с закрытыми глазами. — Не представляю, как он с этим мирится!

— Ну, я мало что сообщаю ему, — отвечаю я.

— Значит, хорошо умеете хранить секреты.

Больше он не произносит ни слова, до самого дома Буквоедки.

— Извинения придумывайте вы, это ваша специальность! У меня не хватит фантазии, — вздыхает он, когда я глушу двигатель.

— Вы опоздали, — пеняет нам Буквоедка. На ней небрежно-шикарный наряд — очень странный.

— Извините, — говорю я. — Возникли неожиданные трудности.

Она проводит нас в кухню и предлагает что-нибудь выпить. Я киваю и собираюсь попросить стакан белого вина, но она указывает на выдвижную разделочную доску, уставленную чайными чашками. Кажется, вечер будет длинный.

— Какой чай вам больше нравится? — спрашиваю я Роберта Басса. — «Возвышенные мечты», «Возобновленная энергия» или «Успокаивающий»?

— Последнее звучит привлекательнее, — вяло отзывается он.

Мне попадается на глаза книжная полка с руководствами по воспитанию. «Семь отличительных черт высокоэффективных семей», «Позитивное воспитание от А до Я», «Идем в школу; как помочь ребенку стать успешным».

— Какая философия воспитания для вас привлекательнее, Люси? — спрашивает хозяйка дома.

— Непрерывная материнская забота, — с ходу сочиняю я. — Это составляющая движения за спокойный город и размеренное питание, нацеленная на воспитание детей свободно-выгульного содержания.

— О! — Она пытается скрыть удивление. — Я о таком послышала!

На стене рядом с холодильником висит расписание занятий, лист с обозначением пунктов почти с меня ростом. Пока закипает чайник, я подхожу поближе и читаю: математика Кумон[50], скрипка Судзуки[51], шахматы, йога для детей.

— Должно быть, непросто во всем этом преуспевать? — киваю я на расписание.

— Отгадка в слове на букву «О», Люси, — улыбается она. — Все проистекает отсюда.

— О… — произношу я, мой разум беспомощно блуждает в поисках таинственного ключа.

— Организация, — наносит она свой нешуточный удар и призывает открыть собрание. — Давайте начнем с утверждения нашей программы, — говорит она, глядя на нас обоих.

Такое случается с успешными профессиональными женщинами, если они оставляют работу и им нечем заняться. «Матрицы Маккинси», слишком много свободного времени, слишком много энер

librolife.ru

Надежда в афоризмах | Цитаты про надежду

Перед вами - цитаты, афоризмы и остроумные высказывания про надежду. Это достаточно интересная и неординарная подборка самых настоящих «жемчужин мудрости» на данную тему. Здесь собраны занимательные остроты и изречения, умные мысли философов и меткие фразы мастеров разговорного жанра, гениальные слова великих мыслителей и оригинальные статусы из соцсетей, а так же многое другое...

Надежда - мать дураков, что не мешает ей быть прекрасной любовницей смелых.Станислав Ежи Лец.

Надежда - единственное благо, которым нельзя пресытиться.Люк де Вовенарг.

Надежда - хороший завтрак, но плохой ужин.Ф. Бэкон.

Надежда - хороший завтрак, но плохой ужин.Фрэнсис Бэкон.

Надежда - это расчет вероятностей, который пишется перьями из крылышек ангелов.Станислав Ежи Лец.

Надежда - это чаще всего отсроченное разочарование.Уолтер Бартон Балдри.

Надежда видит невидимое, чувствует неосязаемое и совершает невозможное.

Надежда питается людьми.Славиан Троцкий.

Надежда, не теряй людей!Уршула Зыбура.

Надежды - сны бодрствующих.Платон.

Надейся на лучшее и готовься к худшему.Английская пословица.

Надеялась трава, что будет ей хорошо, когда она вырастет, но поникла позднее под тяжестью своей.аль-Фарадзак.

Надеяться надо до последней минуты. Но в последнюю минуту можно и перестать.Дон-Аминадо.

Нам нужна дряхлая память и молодые надежды.Арсен Юссе.

Богу было угодно даровать человечеству энтузиазм, чтобы возместить отсутствие разума.Эдмунд Берк.

Бывают минуты, когда невозможно удержаться и не начать делать глупости. Это называется энтузиазмом.Анри Мельяк.

В наши дни, чтобы быть оптимистом, нужно быть страшным циником.Милан Кундера.

Видеть ясно - чаще всего значит видеть в черном цвете.

Все играет на руку пессимисту, тем не менее пессимист всегда проигрывает.Жак Шардон.

Все не так плохо, как кажется. Все гораздо хуже.Билл Пресс.

Главное - не теряйте отчаяния!Николай Пунин.

Дважды два уже четыре, а будет ещё лучше.Хенрик Ягодзиньский.

Если все так хорошо, то почему все так плохо.Вацлав Вислицкий.

Если вы видите свет в конце туннеля, значит, вы смотрите не в ту сторону.Барри Коммонер.

Если вы ещё способны разочаровываться, значит, вы все ещё молоды.Сара Черчилль.

Жизненный путь многих из нас усеян волосами, вырванными из головы.Лешек Кумор.

Из всех надежд под конец остается одна - на отпущение грехов.Александр Ясицкий.

Кто живёт надеждой, рискует умереть с голоду.Бенджамин Франклин.

Кто ни на что не надеется, никогда не отчаивается.Сенека.

Лучше уже было.

Мир принадлежит оптимистам, пессимисты - всего лишь зрители.Франсуа Гизо.

Мир принадлежит энтузиастам, которые способны сохранять хладнокровие.Уильям Макфи.

Мы ещё встанем на ноги! В крайнем случае - на четыре ноги.Хенрик Ягодзиньский.

Мы надеемся приблизительно, зато боимся точно.Поль Валери.

На серебряном подносе пессимист не ожидает найти ничего, кроме счета.

Не бывает мрачных времен, бывают только мрачные люди.Ромен Роллан.

Не отчаивайся! Худшее ещё впереди!Филандер Чейз Джонсон.

Не то чтобы мир стал гораздо хуже, но освещение событий стало гораздо лучше.Гилберт Честертон.

Неизвестность есть убежище надежды.Анри Амьель.

Нельзя жить надеждой, и нельзя жить без надежды.

Нет ничего более приятного, чем разочарования пессимистов.Ежи Гасиньский.

Никогда не уступайте отчаянию - оно не держит своих обещаний.Станислав Ежи Лец.

Оптимизм - карикатура на надежду.Жильбер Сесброн.

Оптимизм и пессимизм расходятся только в дате конца света.Станислав Ежи Лец.

Оптимист - это тот, кто считает, что будущее неопределенно.

Оптимист - это человек, который точно знает, до чего плох может быть мир; а пессимист открывает это заново каждое утро.Питер Устинов.

Оптимист всегда способен увидеть хорошую сторону в несчастьях ближнего.

Оптимист заявляет, что мы живем в лучшем из миров, а пессимист опасается, что это чистая правда.Джеймс Кабелл.

Отмена принудительного энтузиазма была встречена с энтузиазмом.Стефан Гарчиньский.

Отчаяние - это страх без надежды.Рене Декарт.

Первыми видят сдвиги психиатры.С. Крытый.

Пессимизм - это настроение, оптимизм - воля.Ален.

Пессимист - тот, кто финансирует оптимиста.

Пессимист - это хорошо информированный оптимист.

Пессимист думает, что весь мир против него, - и его ожидания сбываются.

Пессимист считает, что хуже быть не может; оптимист - что может быть ещё хуже.

Пессимист утверждает, что все женщины шлюхи, а оптимист на это надеется.

Пессимист: человек, который сжигает мосты перед собой.

Подлинный оптимизм покоится не на убеждении, что все будет хорошо, а на убеждении, что не все будет плохо.Жан Дютур.

Положение хорошее, но не безнадежное.

Помни: в пяти случаях из шести свет в конце туннеля - это свет надвигающегося поезда.Пол Диксон.

Практичные люди и душу вкладывают в расчете на проценты.Евгений Сагаловский.

Прибереги пессимизм на чёрный день!Веслав Брудзиньский.

Разочарование, ухмыляясь, следует за энтузиазмом.Жермена де Сталь.

Расходовать оптимизм нужно умеренно, чтобы хватило до конца года.Станислав Ежи Лец.

Самые разочарованные люди на свете - люди, получившие то, чего добивались.

То, что мы называем отчаянием, - часто всего лишь мучительная досада на несбывшиеся надежды.Томас Стернз Элиот.

У кого в штанах лежит билет партии, тому надо беспрерывно заботиться, чтоб в теле был энтузиазм труда.Андрей Платонов.

У надежды глаза так же велики, как и у страха.Зинаида Гиппиус.

У нас все лучшие виды на все худшие перспективы.Януш Васильковский.

Уж если пессимисты и сейчас недовольны, то я не знаю, чего им ещё нужно!Максим Звонарев.

Х - вечный оптимист. Этим он радует все режимы.Станислав Ежи Лец.

Ходячая истина и собственный опыт говорят человеку, что он не меняется; но сердце упорно твердит ему каждый день, что все ещё может перемениться.Кароль Ижиковский.

Хорошо бы устроить пункты коллективного питания надежды.Лех Конопиньский.

Хуже всего то, что мы готовы к самому худшему.Януш Васильковский.

Чем безрассуднее надежда, тем она долговечнее.Мария Эбнер-Эшенбах.

Что такое пессимизм? Результат столкновения двух разных оптимизмов.Станислав Ежи Лец.

Чтобы увидеть свет в конце тоннеля, надо все время копать.Борис Крутиер.

Шестьдесят лет тому назад «оптимис? и «дура? не были синонимами.Марк Твен в 1905 г.

Энтузиазм - это любовь без ясно определенного объекта.Эмиль Сьоран.

Энтузиазм - это любовь без ясно определенного объекта.Эмиль Сьоран.

Энтузиазм заразителен. Его отсутствие - тоже.

Вам могут понравиться

Вас может заинтересовать

parfumclub.org

Елена Пацкина: Фрэнсис Бэкон: Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин

Очередным мысленным собеседником нашего медиума стал английский философ, историк и политик Фрэнсис Бэкон (1561- 1626). 

М.– Уважаемый сэр, наш великий писатель Л.Толстой любил повторять: «Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать». В то же время многие люди предпочитают действовать, а не ждать у моря погоды. Какой путь, по Вашему мнению, скорее приведет к счастью?

Ф.Б. – Счастье продает нетерпеливым людям великое множество таких вещей, которые даром отдает терпеливым.

М.– Разве прямой путь к цели не всегда самый короткий?

Ф.Б. – В жизни – как в пути: самая короткая дорога обычно самая грязная, да и длинная немногим чище.

М.– И преодолеть этот нелегкий путь нам помогают друзья?

Ф.Б. – Дружба удваивает радости и наполовину сокращает горести.

М.– Это верно. Но разве дружеским отношениям не мешает присущий людям эгоизм?

Ф.Б. – Что, в сущности, дурного в том, что себя мой друг любит больше, чем меня?

М.– Конечно, это нормально. Не стоит предъявлять к окружающим слишком высокие требования. А всегда ли люди способны на длительные дружеские отношения?

Ф.Б. – Лишь в сумраке жизни ярко светит светило дружбы; блеск же счастья помрачает ее свет.

М.– Разве истинная дружба не остается с человеком и в горе, и в радости?

Ф.Б. – Истинная дружба крайне редка в этом мире, в особенности между равными; а между тем, она больше всего прославлялась. Если такая высокая дружба существует, то только между высшим и низшим, потому что благосостояние одного зависит от другого.

М.– Простите, сэр, но не правильней назвать такие отношения не высокой дружбой, а зависимостью? Если благосостояние одного находится в руках другого, то отношения перестают быть бескорыстными. К тому же, у низшего может возникнуть зависть, а это страшная сила.

Ф.Б. – Никакая страсть так не околдовывает человека, как любовь или зависть.

М.– Вот видите. Причем завидуют не только материальному благополучию, но и личным качествам человека: таланту или доброму нраву, например.

Ф.Б. – Ничто, кроме смерти, не может примирить зависть с добродетелью.

М.– Так вместо добрых знакомых или соседей люди обретают врагов. Надо ли быть к ним снисходительными и всегда прощать по христианскому обычаю?

Ф.Б. – Тот, кто проявляет милость к врагу, отказывает в ней себе.

М.– Вот как! К счастью, не все люди подвержены зависти.

Что же делать, чтобы не вызывать в других людях злые чувства? Возможно, следует быть любезнее и деликатнее в общении?

Ф.Б. – Нужно остерегаться того, чтобы быть слишком изощренным в любезностях; ибо, даже если у вас не будет других недостатков, ваши завистники, безусловно, припишут вам это в качестве недостатка в ущерб вашим другим более важным добродетелям.

М.– Ну, на всех не угодишь!

А надо ли умному и достойному человеку вообще задумываться о правилах поведения?

Ф.Б. – Добродетель и мудрость без знания правил поведения подобны иностранным языкам, потому что их в таком случае обычно не понимают.

М.– Да, иногда достойный и образованный человек выглядит нелепо, если не умеет вести себя в обществе. Русский классик А.С.Грибоедов поведал нам о таком умнике в комедии «Горе от ума». Этот персонаж, по фамилии Чацский, был весьма красноречив, но обращался со своими обличениями нравов явно не по адресу. Нужно ли обладать красноречием, чтобы нас понимали?

Ф.Б. – Сдержанность и уместность в разговорах выше красноречия.

М. – Вы полагаете, что сдержанность в общении предпочтительней откровенности?

Ф.Б. – Чрезмерная откровенность столь же неблагоприлична, как совершенная нагота.

М.– Неужели?

Ф.Б. – Всякая нагота оскорбительна, даже нагота души. Скрытность удерживает других на расстоянии от нас. Это ширма, защищающая наши намерения.

М.– Тогда, возможно, лучше вообще больше молчать.

Ф.Б. – Умеющий молчать слышит много признаний; ибо кто же откроется болтуну и сплетнику.

М.– Имеет ли смысл тратить время на чтение и изучение серьезных предметов, если в практической жизни мы не можем найти применение полученным знаниям?

Ф.Б. – Если бы наука сама по себе не приносила никакой практической пользы, то и тогда нельзя было бы назвать ее бесполезной, лишь бы только она изощряла ум и заводила в нем порядок.

М.– То есть всякое знание полезно?

Ф.Б. – Знание есть сила, сила есть знание.

М.– Всегда ли эта сила приносит человеку пользу? Ведь силу можно использовать и во зло.

Ф.Б. – Истинная и законная цель всех наук состоит в том, чтоб наделять жизнь человеческую новыми изобретениями и богатствами.

М.– Может быть, стоит довольствоваться старыми проверенными средствами и способами?

Ф.Б. – Кто не прибегает к новым средствам, пусть ожидает новых болезней, потому что время – величайший мастер нововведений.

М.– Новые изобретения иногда могут выйти из-под контроля и вместо пользы принести вред. Можно ли остановить научные поиски?

Ф.Б. – Жаден человеческий разум. Он не может ни остановиться, ни пребывать в покое, а порывается все дальше.

М.– Ну, что же, наука будет всегда идти вперед, а что делать отдельному человеку? Достаточно ли, по совету философа, «познать самого себя»?

Ф.Б. – Человеку недостаточно познать самого себя, нужно найти также способ, с помощью которого он сможет разумно показать, проявить себя и, в конце концов, изменить себя и сформировать.

М.– То есть человек не должен довольствоваться тем, чем наградила его природа, а самосовершенствоваться?

Ф.Б. – В каждом человеке природа всходит либо злаками, либо сорной травою; пусть же он своевременно поливает первое и истребляет второе.

М.– И тогда можно сделать карьеру и достигнуть высокого положения. Правда, порой люди, поднявшись по карьерной лестнице, ведут себя недостойно. Возможно, они не выпололи в себе эту сорную траву?

Ф.Б. – Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше он демонстрирует свою задницу.

М.– Видимо, и в Ваши времена высокие посты занимали не самые лучшие люди. А человеку достойному надо ли стремиться во власть?

Ф.Б. – Странное желание – стремиться к власти, чтобы утратить свободу.

М.– Значит, лучше хранить свободу?

Ф.Б. – Будь верен себе, и ты будешь неверен другим.

М.– Возможно. Дорогой сэр, Ваш соотечественник Сэмюэл Джонсон, живший в 18-ом веке, сказал: «Надежда есть разновидность счастья и, может быть, единственное счастье, возможное в этом мире». Вы согласны с этим утверждением?

Ф.Б. – Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин.

Следует помнить, что в театре человеческой жизни роль зрителя отведена лишь Богу и ангелам.

www.chayka.org

Как перестать мечтать и начать претворять свою мечту в жизнь: “Надежда хороший завтрак, но плохой ужин”.

Продолжение. Начало – здесь http://psychomedia.org/articles/758 и здесь http://psychomedia.org/articles/759.

Итак, мы остановились на том, что сама культура нацеливает людей мечтать, а не действовать. И разобрали некоторые из современных мифов. С помощью которых людей переориентируют с конкретных целей на мечты и утопии. Но аспект культурный – это только один из аспектов. Какие еще механизмы ведут к росту числа мечтателей и фантазеров?

Что значит – мечтать? Если грубо – значит сидеть на пятой точке и у моря погоды ждать. Кому может нравиться пассивное времяпрепровождение? Очевидно, что людям, у кого сил на реальные действия мало. Есть пословица хорошая “Лучше идти, чем бежать. Лучше стоять, чем идти. Лучше сидеть, чем стоять. Лучше лежать, чем сидеть. Лучше умереть, чем лежать”. Эта пословица при всей ее парадоксальности отлично отражает реалии бытия значительной части сограждан.

Чуть курнул и сразу бледный вид

Чуть немного выпил - так тошнит

Чуть пошел работать - сразу труп

Мы болеем за один и тот же клуб...

 

                И действительно. О каком осуществлении мечты можно говорить, если у человека нету сил до конца недели дожить, до выходных. Если человек уже начиная с конца отпуска начинает считать, когда ж у него следующий отпуск. Если человеку болезненно необходимо расслабиться после рабочего дня. Расслабиться в самом негативном смысле – алкоголем, наркотиками, просмотром сериалов или компьютерными играми. И сил ни на что другое банально нет. Как сказал поэт – “ Борьба - не душевный каприз, не прихоть пустого влечения: плывут по течению - вниз, а вверх – это против течения”. Но плыть против течения – под силу не каждому. И человеку остается плыть против течения в своих мечтах. В которых он силен, смел, и за ним прилетает волшебник из страны эльфов, а за ней – капитан под алыми парусами. Потому как самому отплыть в страну эльфов без поддержки волшебников – никак.

                Следующий момент – инерция, страх. Перемены – это почти всегда риск. Чаще всего – риск воображаемый. Страх от неизвестного. Сон разума порождает чудовищ. И издавна на картах неведомых земель писали – “дальше живут драконы”. Человек ведь бессознательно строит жизнь так, как ему удобно. То есть покой, состояние равновесия – комфортны. Чтобы на следующий уровень выйти – надо на какое-то время покинуть зону комфорта, перейти в условия неопределенности. Через какое-то время в новом состоянии будет еще более комфортно. Или не будет. Или будет плохо. А тут – свое насиженное болото, свой уголок. Стоит ли рисковать? Не случайно, очень часто за осуществление мечты берутся люди, которым нечего терять. Есть данные, что среди достигших успеха очень велик процент людей, кого в детстве травили, били, обижали. И они идут к мечте, к цели, потому что настоящее для них невыносимо. Механизм сверхкомпенсации в психологии это называется.

                И наконец, простая истина состоит в том, что мечты у большинства людей нет. Они на словах говорят, что хотели бы того и этого. Но ничем, кроме слов, их высказывания не подкрепляются. И логично задать вопрос – а хотят ли они этого на самом деле? Реально? Одна моя знакомая мечтала в горы поехать – покорять Килиманджаро. Но одной в горы и в Африку было страшновато. И она стала знакомых звать. На словах очень многие были за. Интерес проявляли. Деньги у народа в основном были – круг знакомых был не бедный. А только как до конкретики дошло – билет покупать никто не захотел. У всех какие-то отговорки были. Она даже группу вКонтакте создавала – желающие на Килиманджаро. Народ в группу вступал. А ехать никто не поехал из них. В конце концов девушка съездила, но это другая история уже. Смысл-то в чем. Что люди, которые по настоящему чего-то хотят – они ищут варианты сделать. Пытаются и пробуют. Иногда получается, иногда нет и они перегорают. Но если человек даже не пытается. Если всех его действий хватает только на вступление в группу Вконтакте. То значит, его намеренья не столь серьезны.

Если хочешь покоя, не заглядывай в бездны,

Не ищи и не думай, правда ль жизнь или ложь.

Но мечты твои будут беспланетны, беззведны,

В бескометное небо ты навеки уйдешь...

 

To be continued.

 

Alexander Chernykh

psychomedia.org

Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин

Пять раз на обсуждение сессии горсовета выносился вопрос о повышении тарифов на жилищно-коммунальные услуги, и ни разу не набиралось необходимого числа голосов для принятия жизненно важного для города решения. И хотя с каждым заседанием сессии число голосующих за повышение тарифов становилось больше, ситуация приобрела тупиковый характер.Во многом это было вызвано чрезмерной политизацией депутатами тарифной проблемы, выхолащиванием из нее экономической сути и даже стремлением к популистскому очарованию избирателей. Разуверившись в возможности выработать в сессионных дискуссиях оптимальное решение и, можно предположить, не имея своей твердой позиции в тарифной политике, председатель горсовета Валентин Борисов посчитал целесообразным провести рабочее совещание с участием заместителей председателя госадминистрации, директоров коммунальных предприятий и депутатов.

В своем довольно пространном и несколько противоречивом вступительном слове Валентин Борисов сказал, что надеется услышать на совещании предложения, как без повышения тарифов повысить качество обслуживания рэпами жилищного фонда и улучшить финансово-экономическое состояние коммунальных предприятий, балансирующих на грани банкротства. В сущности, это было несбыточной надеждой. Даже те, кто настойчиво противится повышению тарифов, не предложили сколько-нибудь обоснованной альтернативы столь непопулярной мере.

К сожалению, почти никто из выступивших на совещании не исходил из логики закона о госпрограмме реформирования и развития в ближайшие пять лет жилищно-коммунальной сферы, а ограничивались лишь отдельными вопросами, препятствующими этому реформированию. В частности, депутат Аркадий Саркисов, напомнивший, что является доктором экономических наук, обратил внимание на такой примечательный факт. На сессии горсовета за повышение тарифов голосовали те, кто занимается организацией производственной деятельности. Они на своем опыте убедились, насколько она усложнилась с ростом стоимости энергоносителей, который поставил предпринимателей перед выбором: либо свернуть свою деятельность, либо поднять цены на свои товары и услуги. В аналогичной ситуации оказались и коммунальные предприятия. Их долгое время спасали от банкротства финансовые вливания из местного бюджета, но сейчас средств на дотации нет, и единственной возможностью поддержания хозяйственной деятельности коммунальных предприятий осталось повышение стоимости оплаты услуг населению.

Депутат Павел Вирко, напомнивший о своем членстве уже в Социалистической партии Украины, вполне резонно поставил вопрос о сокращении штатной численности рэпов. При сведении к минимуму объема работ по содержанию и обслуживанию жилищного фонда она продолжает составлять в среднем около 150 человек. Годовая оплата их труда обходится городской казне в 1,5 миллиона гривен.

Из депутатов категорически против повышения тарифов высказалась лишь Лидия Столярова. Отстаивая свою позицию, она не смогла привести сколько-нибудь убедительных аргументов в свою пользу и, вероятно, не совсем ясно понимала, что чем дольше не будут поэтапно вводиться новые тарифы, тем на больший процент их придется одноразово повысить. Вот тогда действительно малоимущие сполна испытают на себе все прелести шоковой терапии.

Наиболее прагматичными и приближенными к реалиям рыночной экономики были выступления директоров рэпов, заместителей председателя городской госадминистрации Григория Луцая и Вячеслава Дзюбы, начальника главного управления жилищно-коммунального хозяйства Владимира Хибученко. В обобщенном виде сказанное ими сводится к следующему. В связи с ростом цен на энергоносители и отсутствием в местном бюджете средств на дотации повышение тарифов на поставку населению воды и тепла является неизбежным. Этот процесс должен быть не только поэтапным, но и сопровождаться реформированием всей жилищно-коммунальной сферы.

Надо пересмотреть штатную структуру рэпов, провести их техническое оснащение, а вместо усредненной квартплаты рассчитать тарифы в зависимости от типа дома и комфортности проживания в нем. Это рутинная, несвойственная нашим рэпам работа, но ее надо провести безотлагательно, как это уже сделали в ряде регионов Украины, а у нас — пока лишь в частном ремонтно-эксплуатационном предприятии и двух рэпах. По этим расчетам квартплата в зависимости от типа дома должна составить от 1,24 до 3,60 гривны за квадратный метр. Тариф в 1,5 гривны за квадратный метр даст возможность рэпам своевременно выдавать зарплату и не иметь долгов по налогам.

На совещании предлагалось ответственность за выполнение перерасчетов по квартплате возложить на рэпы. Вместе с тем очевидно, что главное управление жилищно-коммунального хозяйства должно оказать им в выполнении этой работы методическую помощь и проверить экономическую обоснованность новых тарифов на квартплату, дабы исключить соблазн завысить себестоимость услуг населению.

К сожалению, совещание носило несколько спонтанный характер. Тем не менее оно способствовало сближению двух полярных мнений по тарифной политике и пониманию того, что реформирование ЖКХ является неизбежным, хотя и очень болезненным процессом. И чем дольше будет затягиваться его начало, тем большие социальные и экономические потери понесет город. Пора наконец понять, что безрассудная надежда некоторых прекраснодушных депутатов на возможность сохранить коммунальную сферу без повышения тарифов неизбежно приведет к отсроченному разочарованию в них избирателей.

slavasev.ru

---

Смотрите также

• 
  Отели в новгороде великом с завтраком
• 
  Стихи осень кофе варила на завтрак
• 
  Надежда хороший завтрак но плохой ужин
• 
  Что едят в америке на завтрак
• 
  Что в америке едят на завтрак
• 
  Что едят в индии на завтрак
• 
  Что едят в америке на завтрак
• 
  Что в индии едят на завтрак
• 
  Что в америке едят на завтрак
• 
  Что едят в индии на завтрак
• 
  Что в индии едят на завтрак